Он быстро выпрямился и вытер пот с лица и шеи. Дрожа всем телом, он пробрался по стойкам к выходу из хвостового отсека. Выбравшись из фюзеляжа, Саламех быстро спустился по лестнице на платформу. Вся операция заняла у него менее четырех минут.

Когда на платформе появились двое клепальщиков из второй смены, алжирца все еще трясло. Они с любопытством взглянули на Саламеха, который пытался взять себя в руки.

Один из клепальщиков был француз, второй алжирец.

— Все готово? — обратился к Саламеху алжирец и протянул руку.

Саламех на секунду замешкался, но потом заметил, что взгляды обоих мужчин устремлены на планшет, который висел у него на ремне. Он быстро отстегнул планшет и протянул его им.

— Да, да. Все готово. Электрика, гидравлика… Все проверено. Можно закрывать.

Клепальщики закивали, проверяя отметки в планшете, и принялись готовить алюминиевые пластины, заклепки и заклепочные пистолеты. Несколько минут Саламех стоял, наблюдая за ними, пока у него не перестали дрожать колени, потом неуверенно спустился вниз по лестнице и сунул пропуск в автомат, отмечавший время окончания работы.

Нури Саламех влез в один из поджидавших автобусов. Он тихо сидел среди рабочих, наблюдая, как они пьют вино из бутылок, а автобус тем временем вез их в Сен-Назер.

Он вышел из автобуса в центре города и отправился пешком по извилистым мощеным улочкам в свою кишащую тараканами квартиру, расположенную над кондитерской. Поздоровавшись по-арабски с женой и четырьмя детьми, Саламех объявил, что ужинать они будут позже, когда он вернется с важной встречи.

По темной узкой лестнице он вытащил свой велосипед из дома, сел и выехал на улицу. Он направился в район порта, где Луара впадает в Бискайский залив. Саламех тяжело дышал, при дыхании изо рта у него вырывался пар. Шины велосипеда следовало бы подкачать, алжирец ощущал стук ободов по неровной брусчатке.

Транспорта становилось все меньше, по мере того как он приближался по темным улочкам к порту, точнее к пустынному району, где находились U-образные бетонные укрытия для подводных лодок, построенные немцами во время Второй мировой войны. Не пробиваемые бомбами укрытия поднимались из черной воды — серые, безобразные, поврежденные взрывами. Высокие подъемные краны, торчавшие над причалами, поблескивали в последних лучах заходящего солнца.

Саламех подъехал к ржавой лестнице, спускавшейся к укрытиям, затолкал велосипед в густые кусты дикого лавра и принялся осторожно спускаться по искореженным ступенькам.

У края воды он перелез через обросшую ракушками стену и подошел к одному из укрытий. В нос ударили запахи дизельного топлива и моря. Саламех увидел поблекшую, облупившуюся надпись на грубом бетоне — обычное «ACHTUNG», потом еще какие-то слова на немецком и цифру 8. Он медленно подошел к ржавой железной двери и шагнул в укрытие.