Напечатано в Японии, – значилось в выходных данных. И стояла дата, до которой оставалось жить ещё четыре года.

– Невероятно, – прошептала Юдифь.

Стивен против воли должен был признаться, что и у него мороз пробежал по коже.

Он повернулся к костям на столе в середине помещения, которые были разложены на чёрной резиновой подложке в порядке строения скелета.

– Хотел бы я знать, кто это, – сказал он.

Пустые глазницы черепа, казалось, ответили на его взгляд. Но свою тайну они оставили при себе.

– Он ведь сейчас где-то живёт, так? – сказала Юдифь. – И одновременно здесь лежат его кости. Вот где прихотливая игра судьбы.

– Да, – отозвался Стивен. – И Каун ищет нас, потому что хочет заполучить его письмо. При том, что он сегодня целый день топтался в трёх метрах от этого письма. Это ещё прихотливее.

Он присел на корточки перед тумбой с выдвижными ящиками, какие были при каждом столе, и выдвинул нижний ящик. Там стояли, прикрытые какой-то газетёнкой, две пластиковые ванночки, содержавшие оба листа письма.

– Какое легкомыслие, – сказал Стивен, вынимая ванночки. – Даже не заперто. Можно подумать, что мы вчера были пьяные.

Он поставил ванночки под ультрафиолетовую лампу и снял плёнку, защищавшую листки от высыхания и пыли. Потом включил ультрафиолетовый свет.

– М-м, – довольно прорычал он. – Как я и думал.

Иешуа обманул их.

В одной ванночке лежал листок, который они вчера обработали. Древний текст поблёскивал неземным золотым светом точно так, как Стивен запомнил со вчерашней ночи.

В другой ванночке лежал другой листок, про который Иешуа уверял, что не смог сделать его текст читаемым.

Иешуа говорил, что экспериментировал с этим листом. Это была правда. Однако то, что запись не восприняла маркирующее средство, как утверждал Иешуа, было на самом деле не так, потому что отдельные слова и фрагменты фраз зажглись под ультрафиолетовой лампой.

– Откуда ты это знал?

– Я почувствовал, что он хочет от нас что-то скрыть, – объяснил Стивен. – Только до моего сознания в тот момент это не дошло. И лишь сегодня, спокойно поразмыслив, я додумался.

Он подтянул к себе лупу и попытался разобрать видимые слова.

моя мать имела обыкновение