– Наверное, навахо. Национальный парк граничит с их резервацией. Хотите кофе?

– А вон там, за спиной у вас – это не автомат для каппуччино?

– Да, он.

– Тогда мне лучше каппуччино.

Постепенно кондиционер сделал своё дело, – пот на его коже высох.

– Да, конечно, – Фокс начал возиться с автоматом, и делал он это проворно и ловко.

– Спасибо, – сказал Эйзенхардт, когда Стивен поставил перед ним чашку.

– Ну, и как вам? Я имею в виду Большой Каньон.

Эйзенхардт помедлил.

– Ну, как сказать? На картинках вид потрясающий. Но когда оказываешься там сам, то он просто подавляет. Такое чувство, будто глаз не хватает, чтобы всё это осилить взором. Совершенно неправдоподобно.

Фокс кивнул с понимающей улыбкой.

– Я был так ошарашен, когда получил ваше сообщение. И что вас занесло в наши дикие края?

– Да, с этими е-мейлами удобно, – признался писатель, прихлёбывая кофе. – К ним так быстро привыкаешь… Я был в Нью-Йорке, вместе со своим агентом встречался с издателями, – рассказывал Эйзенхардт. – Город невероятный. К концу меня уже просто повело.

– Да, к Нью-Йорку надо привыкнуть. Подождите, я сейчас…

Посетитель за дальним столиком поднял руку, желая расплатиться.

– Нет проблем.

За то время, пока Стивен рассчитывался с клиентом, Эйзенхардт огляделся. Место было не бойкое, и почему-то ему казалось, что оно вообще никогда не бывает бойким.

– Это был последний из тех, кто едет в Таксон, – сказал Стивен, вернувшись. – Сейчас у меня будет передышка, пока не придёт рейсовый автобус. Через… – он посмотрел на часы, – десять минут.

– Сюда заходят главным образом люди с проезжающих автобусов?

– В это время да. Днём приходят пообедать гости мотеля, а вечером появляются и местные жители.