Джекман кивнул.
— Это мой напарник. Специальный агент Стоун Фордис. Ублюдки убили его. Они украли ампулу оспы и собираются распространить ее, чтобы начать войну.
— Я не куплюсь на подобную чушь, — сказал сержант.
— Ты должен мне поверить.
— Ни за что. Валяй, стреляй. Покажи, на что ты способен. Я все равно не буду тебе помогать.
Гидеон чувствовал, что находится на грани отчаяния. Он попытался взять себя в руки. Он сказал себе, что это стандартная ситуация подвластная социальной инженерии, ничем не отличающаяся от других, с которыми он сталкивался ранее. Просто на этот раз риски были бесконечно велики. Речь шла о том, чтобы найти способ, узнать, как достучаться до этого парня. И сделать это надо за несколько секунд. Он посмотрел на испуганное, но абсолютно решительное лицо.
— Нет, это ты покажи, на что ты способен, — он вручил Джекману свой девятимиллиметровый пистолет рукояткой вперед. — Если ты думаешь, что я один из хороших парней, помоги мне. Если ты уверен, что я один из плохих парней, пристрели меня. Сейчас это
Джекман схватил протянутое ему оружие. Его взгляд стал каким-то неопределенным: внутри него явно шла борьба сомнений с сильным чувством долга. Он быстро осмотрел оружие, достав магазин.
— Хорошая попытка, но здесь нет патронов.
Он бросил оружие на пол.
«Сукин сын!»
Повисла неожиданная тишина. Гидеон начал потеть. Затем, почти импульсивным движением, он вернул солдату отнятый ранее его собственный пистолет.
— Направь мне его в голову, — сказал он.
Джекман сделал резкий выпад, схватил Гидеона мертвой хваткой и прижал пистолет к его виску.
— Давай же. Пристрели меня. Потому что вот что я тебе скажу: если они уйдут, я не хочу жить, чтобы увидеть результат случившегося.
Палец Джекмана заметно надавил на курок. Повисла долгая мертвая тишина.
— Ты меня слышал? Они уходят. Ты должен решить — ты или со мной, или против меня.
— Я... я...
В растерянности Джекман колебался.