– Какая высокопарная речь. Только она ничего не меняет, пап. Кстати, у тебя есть масло? – деловито осведомился Артур.

– Зачем? Хочешь трахнуть собственного отца бейсбольной битой?

Молодой человек поморщился.

– Фу. Как можно говорить о таких вещах с сыном?

– А что тебя удивляет? Ты ведь проделал это с собственной матерью.

– Так как насчет масла? – настойчиво повторил Артур.

– Смотря какое, – ответил Малышев, подмигивая сыну. – Там, в углу на верхней полке, есть оружейная масленка. А в соседней камере мой погреб, там в трехлитровой банке хранится сливочное масло. Целая пачка, «Простоквашино». Так зачем? Мне жутко интересно.

Ни слова не говоря, Артур ушел.

Как только Малышев остался один, его лицо исказилось в ярости. Колпак съехал набок, обнажая седые волосы, блестевшие от пота. Он взглянул вверх, с силой потянув цепь. Звенья натянулись, наручники врезались в запястья с такой силой, что сталь прорвала кожу. По рукам заскользили тонкие ленточки крови.

– Дай… мне… только… освободиться, – тихо проскрежетал он. – Выкидыш ходячий…

Тщетно. Цепь дрожала и вибрировала, но узел, который был завязан на рогах сицилийского быка, никак не желал развязываться.

«Я могу ударить ублюдка ногами», – лихорадочно раздумывал Сергей.

Это так. Но Артур, этот чертов спиногрыз, подвесивший его под потолком, словно баранью ногу, был осторожен и все время соблюдал безопасную дистанцию. Лишь однажды он приблизился к нему вплотную, но Малышев не успел воспользоваться этой секундной возможностью.

Он будет следить за сыном. И уж не пропустит свой шанс.

Артур вскоре вернулся и, положив пачку масла на табурет, снова куда-то удалился. Через какое-то время послышался дребезжащий звук, будто по полу волочили железную трубу.

– У тебя здесь настоящий Клондайк, – пыхтя, произнес Артур. Он поставил рядом с отцом высокий мангал на закопченных стойках. У жаровни имелась лишь стальная решетка, сваренная из толстых арматур, боковые стенки отсутствовали. В другой руке Артур держал ржавый лист железа, представляющий собой тяжелый квадрат метр на метр. С грохотом положив его на мангал, он вытер руки о пиджак и смахнул испарину со лба.

«Он сожжет меня, – пронеслось в мозгу Сергея. – Пожарит, как гребаную баранину на барбекю».

Между тем Артур с кряхтеньем прикатил пузатый обшарпанный баллон с газом.

– Ответь и ты мне на один вопрос, Арчи, – проговорил Малышев, с замершим сердцем наблюдая за действиями сына. Его собственный голос казался ему едва слышным шелестом перекати-поле, которое суховей гонит по мертвой пустыне.

– Конечно, пап, – отозвался Артур. Он огляделся по сторонам и шагнул куда-то влево, и когда он появился снова, в его руках была газовая горелка с широким соплом.