– Ты готова?

Она отталкивается от двери и идет в сторону реки. Я подстраиваюсь под ее темп, но стараюсь не подходить слишком близко. Воздух горячий и неподвижный. У меня по спине течет пот.

– Наверное. Но я сейчас думаю только о бургере, который Бруно приготовит мне после взвешивания.

Соджорнер замечательно выглядит: мышцы рельефные, видна каждая жилка. Я бы хотел увидеть этот бой. Это где‐то за Гудзоном, в Нью-Джерси. Можно добраться на поезде. Мы переходим через мост в конце Шестой улицы. Оказавшись на другой стороне моста, Соджорнер не пускается бегом, как в прошлый раз. Она идет к реке и опирается на парапет. Прохладный ветерок с воды сдувает жару, несет минутное облегчение. Моя футболка липнет к спине. У Соджорнер блестит лицо.

– Я по тебе скучал. – Я тоже держусь за парапет, не касаясь ее руки. Деревянные перила на ощупь слегка шероховаты.

– Я тоже по тебе скучала. – Она не двигается, не пытается меня коснуться. – Роза мне столько всего писала, Че. Она говорила, что это ты убил Майю. Но я знаю от Джейми, что это сделала Сеймон. Роза ее заставила. Что вообще происходит? Ты говорил, что от Розы одни неприятности, но это не просто неприятности.

Мне так хочется, чтобы Соджорнер меня обняла.

– Роза говорит, что ты мне врешь, но на самом деле врет она. Что с ней не так? Она явно перегибает, во всем. Она… Не могу подобрать слово, но она как будто играет роль, как будто пытается мне что‐то продать. Она разговаривает и ведет себя не как маленький ребенок.

Я хочу ее обнять. Хочу коснуться ее, но она не двигается с места. Ее рука лежит в паре сантиметров от моей.

– Что не так с твоей сестрой? Джейми говорит, она психопатка. Что так сказала Лейлани.

Я слышу, как вода под нами бьется о камни. До нас доносится лишь шум проезжающих вдали машин. Никаких сирен, никаких гудков.

– Так и есть. В психиатрии такое состояние называют антисоциальным расстройством личности. Это означает, что она не способна на эмпатию, что ей безразличны другие люди, что она не следует правилам.

– Она предупреждала, что ты именно так и скажешь.

– Теперь это говорю не только я. Сегодня ей поставили диагноз.

– Но ведь это хорошо? То, что у нее есть диагноз? Она сказала, что на самом деле это расстройство у тебя.

Сейчас я должен рассказать про свой снимок.

– Она сказала, что в вашей семье все такие. Ваш отец, дядя, ваш дедушка. Что вы все холодные, безразличные, жестокие.

– Это отчасти так. Но из нас двоих на них похожа Роза, не я. – Я не могу рассказать ей про свой мозг. Никому не могу рассказать.