— Нормально всё? Слушай, Катя, деньги нужны, тысяч восемь, — та, без лишних разговоров, сразу достала из сумочки, которую держала в руках, кошелёк и вручила Виктору две купюры по пять тысяч. Тот лишь кивнул, взглядом пригласив девушку сесть на своё место, а сам прислонился к двери от водительского места и стал дожидаться Рыкова.

Старший лейтенант неторопливо, вразвалочку, вопреки бушующему снегопаду продвигался к автомобилю нарушителей. Виктор двинулся ему навстречу, протягивая деньги. Рыков тут же схватил их, неуловимым движением засунул в один из своих карманов, едва заметно кивнув.

— Багажник, будьте добры, к осмотру.

— Багажник? Может, мы поедем уже? Время позднее… — робко проговорил Витя, заметив, что старлей, копаясь в машине, прихватил с собой автомат, который сейчас ненавязчиво бился патрульному о бедро.

— Я бы отпустил, но сам понимаешь… Багажник к осмотру! И пассажиров попрошу выйти из автомобиля!

Пассажиры, как будто ожидая этого приказа, сразу высыпались на улицу.

— Командир, давай быстрее, пожалуйста! У нас и так товарищ уже заснул, не дождавшись.

Рыков увидел девушку, которая нетвёрдой походкой вышла из машины, потом, не особо всматриваясь, оценил содержимое багажника. «Да вроде всё нормально, но…»

— А что, вашему другу особое приглашение нужно? Пассажир, выйдите из машины, пожалуйста! — Рыков потянулся вперёд, протягивая руку, чтобы задеть и разбудить нерадивого пьянчугу, но тут же его резко оттолкнул второй пассажир с заднего сиденья. Рыков изумился такой дерзости и уставился на неприметного, с раскосыми пьяными глазами молодого человека, который теперь стоял между ним и «тойотой».

— Вот братана моего будить не надо! Он только заснул. А если проснётся, то проблем не оберёмся.

— Не будите его, дяденька полиционер! — с кажущейся игривостью, но при этом с металлическим оттенком в голосе, поддержала парня девчонка.

Рыков переводил потрясённый взгляд то на него, то на неё. Что-то в глубине души подсказывало ему, что нужно развернуться и уходить. Взгляд этого пьяного парня, преградившего ему путь, отдавал непонятной угрозой. Рыков приметил, как тот подозрительно прячет руки, как едва заметно, но неумолимо приближается к нему. Девушка в одночасье перестала казаться пьяной. В одно мгновение она приняла совсем иной вид, заставив смотреть на себя. Её непривычно выразительные, бесконечно глубокие глаза скинули завесу опьянения и глядели на него с надеждой. Что-то таинственное и непонятное исходило от неё, заставляя лишь беспрестанно вглядываться в её глаза. Она тоже приближалась к нему, одними губами шепча: