— Эй, ребятки! А чой-то это вы тут делаете? Угостите папироской, а?

От звука этого скрипящего старческого голоса, резко раздавшегося за спиной, все трое вздрогнули. Синхронно, медленно повернулись, разглядывая не пойми откуда взявшегося старичка цыганской внешности, одетого в неприглядную, рваную, простецкую, будто прямиком из XIX века, крестьянскую одежду. Катя сразу приметила, что дед крутит в руках коробок спичек, Виктору бросилось в глаза ружьё, что висело у него на спине, дулом возвышаясь поверх головы.

Непонятно, что в этом пришельце увидел Андрей, только он сразу пошёл вперёд, широко улыбаясь, и лёгким движением руки потянулся к карману.

— Здрасьте, а мы так, мусор выбрасывали. Сигаретку вам? Да не вопрос, угостим, как у вас тут вообще живётся? — приближаясь к аборигену, миролюбиво говорил Андрей, не переставая широко улыбаться.

Виктор по началу был даже рад, что кто-то из них быстро вышел из очень неловкой ситуации. Он переводил взгляд то на Андрея, то на старичка, стараясь держать вид одновременно и миролюбивый, и чуточку надменный, и безразличный. Только взглянув случайно на Катю, он понял, что тут всё не так. Девушка прижала ладошку ко рту, выпучила и без того огромные глаза и смотрела за действиями Андрея. Точнее, за левой рукой Андрея. Витя, по инерции, перевёл взгляд туда же.

— Да, ребятки, уже сутки без курева сижу. А я тут один живу, жёнушка в прошлом году скончалась. А что у вас, мусоровозки не работают, что ли? Чой это в наш канал мусор-то свой скидываете? А я вроде как зрением иссхудал на старости лет, смотрю, вроде как вы двое тащите что-то… а тут раз, и вроде рука! Раз, и вроде голова. На человеческую похожа! Вы уж не обижайтесь на старика. У этого моста репутация, ой дурная!

— Мы не обижаемся, дед. А что же ты вышел тогда, если знаешь, что репутация у моста дурная? — Андрей был уже лицом к лицу со случайным свидетелем. Только тогда, старичок наконец скосил взгляд на руку Андрея. Из кармана он достал совсем не сигареты.

— Ой! Простите ребятки, я-то думал… Нет, я что? Просто дед дурной, глупый! Живу один. Жёнушка прошлым летом померла. Сыновья тоже, а внукам до меня и дела нет. В церковь хожу. В партии значусь, да. Что же вы, ребят?

— И ты меня прости…

Виктор попытался крикнуть, но как в кошмарном сне понял, что не может выдавить из себя ни звука. Андрей молниеносно накинулся на старичка, нанося удар за ударом. Всё вокруг будто лишилось других звуков — только непрекращающиеся удары ножа, пронзающие человеческую плоть, и тошнотворный, хлюпающий звук, когда лезвие выходило из тела. Раз за разом. Удар за ударом. В доли секунды, показавшиеся вечностью, Андрей уже сидел сверху на случайном свидетеле, который, казалось, ещё с самого первого удара ножом утратил всю свою жизненную энергию. И вот Андрей склонился над этим хрупким, беззащитным телом, продолжая неистово убивать случайного человека, будто он был главным врагом всей его жизни.