Теперь стало совсем темно, только впереди висела тусклая, одинокая лампочка. Мимо Вити пробежала стайка подростков, он обернулся им вслед.

«Где-то я их видел…»

Витя ступил на небольшой пятачок света. В тени стоял едва различимый, низенький человеческий силуэт, выпускающий сигаретный дым. Витя понял, что непреодолимо хочет курить.

— Сигареты не будет? — обратился он к тени. Пухлая, сразу показавшаяся отталкивающей и неприятной рука протянула ему сигарету. Виктор немедленно закурил. Глянул на фильтр после первой затяжки. «Парламент».

— Алкоголем от вас просто разит, молодой человек, — раздался отвратительно елейный, заискивающий голос из тени.

— Ничего страшного.

— Как же так? Вы ведь на свидание идёте. А от вас так воняет! Угощайтесь жвачкой. Девочки не любят целоваться с мальчиками, воняющими перегаром, — издав неприятный короткий смешок, тень протянула пухлую ладонь, на которой лежали две подушечки жвачки.

— Спасибо, — Виктор брезгливо взял жвачку, сжал её в ладони. Продолжил затягиваться сигаретой. Без особого энтузиазма решил поддержать разговор. — Две, как в рекламе?

— А заходите ко мне в гости, я вам целую пачку подарю!

Сначала жвачка, а после и сигарета упали на пол. Витя почувствовал, как расширились его глаза от ужаса, как парализовало всё тело. Из тени вышел человек. Тот самый, из страшнейшего детского воспоминания.

Витя вновь ощутил себя беспомощным, одурманенным маленьким мальчиком. Педофил снимал с него штаны, приговаривая что-то своим сюсюкающим голосом, не переставая издавать омерзительного хихиканья. Его руки касались Витиного тела.

Витя страстно желал закричать, захотел убежать, скрыться, стать невидимым… но не мог. От паники перехватило дыхание. От осознания, что он снова в полной власти этой падали, которая будет делать с ним всё, что захочет, возникло желание тотчас умереть. Ещё хуже стало, когда он понял, что какая-то часть его души получала в это время извращённое удовольствие от происходящего.

— Пошёл вон, сволочь! — внезапно раздался женский крик, и всё оцепенение тут же прошло. Теперь Витя снова взрослый растерянно искал глазами спасительницу.

— Оля!

Виктор заключает в объятия свою любимую, милую Олечку, покрывает её лицо поцелуями, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым вздохом этого родного и бесконечно близкого запаха, каждым мгновением, каждой микросекундой, проведённой рядом.

Но страшное понимание нереальности происходящего начинает закрадываться в его разум. Изо всех сил цепляясь за сон, Виктор страшится того, что рано или поздно ему придётся проснуться.