Джигс оказался прав. Полицейский, ранним утром проходивший по аллее Сент–Джеймского парка, заметил торчавшие из кустов ноги, обутые в дорогие туфли. Раздвинув ветви, он увидел мужчину. Беднягу застрелили в упор, и того, что осталось от головы, оказалось достаточно, чтобы опознать в нем джентльмена, носившего паспорт на имя Грина. Психологический опыт Джигса удался.

— Ясно, как день, — объяснил он на следующее утро свою теорию, — если эта братия видит, что такой парень, как Пулиски, едет со мной за город, долго разговаривает там, возвращается со мной в Скотленд–Ярд, а затем я его отпускаю и даже ловлю для него такси — ясно, они делают вывод, что он раскололся. И вот тогда–то объект моего психологического опыта, их шеф, приказывает: «Пулиски отпал — отправьте его туда, где ему место». Бьюсь об заклад, так он и сказал, почти слово в слово. Они поступили с ним единственным образом, какой считают правильным. Они убили его — лишились лучшей «лимонки», какую когда–либо имел Чикаго!

Глава 14

«Дело дошло до того, — писала в своей передовице «Мегафон“, — что каждый день приносит новую трагедию, а мы уже не удивляемся. Убийство мистера Грина, гибель сэра Джорджа Джилсанта, ужасная трагедия у Триумфальной арки, которая унесла четыре человеческие жизни и потрясла весь цивилизованный мир, — неужели это становится повседневной нормой? Неужели так и будем безропотно наблюдать, как происходят эти чудовищные убийства?..»

Лесли Рейнджер дочитала до конца и со вздохом отложила газету.

В квартире девушки царила неразбериха; мебель занесли накануне вечером, и каждая комната являла собой картину полного беспорядка. Лесли повезло: она очень недорого сняла маленькую квартиру на пятом этаже нового дома с видом на Кавендиш–сквер. Но, какой бы дешевой ни была ее квартира, плата за нее оказалась достаточно высокой, чтобы заставить Лесли постоянно думать о поисках нового места работы.

Было очень странно — вернее, странным это казалось только девушке, — в потере места у мистера Теннера ее больше всего огорчала утрата возможности видеться с Терри Уэстоном. Она убеждала себя, что он просто очень приятный мужчина, из тех друзей, которых любая девушка может заводить безо всякого глупого соблазна влюбиться. Ей нравилась веселость Терри. Однако она понимала, что сейчас ему не до шуток, и уж тем более некогда вспоминать о ней.

Еще одна странность заключалась в том, что Лесли очень редко вспоминала о том опасном приключении, которое она пережила в ночь убийства Илайджи Декадона. Если воспоминание и оживало в ее памяти, девушка тут же отгоняла его прочь, как отгоняют воспоминание о дурном сне. Ей трудно было заставить себя поверить в реальность случившегося, поэтому она и не испытывала страха в душе.