Дома она вытащила из чулана томящиеся там сто лет фотопринадлежности, реактивы, бумагу, проявила пленку и отпечатала снимки. Вполне сносные. С их помощью вполне можно было упрятать Свирина за решетку. Отдать следователю — и все дела. А можно и не отдавать. Предложить Свирину. За пятьдесят тысяч. Кстати, почему именно за пятьдесят? Пусть будет за сто. За такое можно и больше попросить, но Ирина решила не зарываться.
И все-таки ей был страшно. День за днем она откладывала звонок Олегу. Не сегодня. Завтра, говорила она себе, время еще есть. Но вот время кончилось. Утром Ирина нашла в почтовом ящике конверт с приглашением. Надо было или решаться, или отказаться от всего окончательно. И она решилась.
— Привет, это я, — сказала она, пытаясь справиться с дурнотой.
— Кто «я»? — не узнал ее Олег.
— Ирина. Емельянова.
— А-а… — протянул он. — И что тебе надо. Потрахаться?
— Что мне надо? — переспросила Ирина, собираясь с духом, как перед прыжком в воду. — Да так, ерунда. Сто тысяч баксов.
— Юмор? — сухо поинтересовался Олег.
— Нет. Я думаю, ты заплатишь мне сто тысяч.
— Сдурела?
— Сдурел ты, милый! Или хочешь на зону?
— Опять? — засмеялся Олег. — Ты, кажется, обещала мне нары за то, что я убил твоего благоверного. Что теперь?
— Я видела, что ты сделал со своей благоверной!
своей— Да? И что же? — голос Олега словно сжался и ощетинился.
— Толкнул на перила, балкон обвалился…
— Ирочка, да пой, ласточка моя, что хочешь. Может, тебе телефончик следака дать? — перебил ее Свирин.
— Лучше почтовый адрес. Я пошлю ему кой-какие снимочки.
— Что?! — заорал Олег. — Хватит врать!
— Неужели ты думаешь, я стала бы требовать с тебя деньги за просто так?