― С нервами?

― Это эвфемизм, ― объяснил Том нетерпеливым тоном, ― всеобъемлющее понятие, которым люди пользовались, когда пытались быть тактичными. Когда Стефан Кольер был ребенком не принято было говорить о болезнях или инвалидности…

― Именно, понятие нервы использовали для описания любого из большого количества заболеваний: от острой контузии до истерии, тревоги или послеродовой депрессии, ― объяснял Родди, ― и сотен других состояний, которые могут попасть под понятие того, что мы сейчас воспринимаем как ментальное расстройство. Люди тогда толком не понимали такого рода вещи, так что, если кто-то слетал с катушек, их, по большей части, считали спятившими и запирали. То были темные времена. Между войнами они даже запирали девушек за то, что те занимались сексом до свадьбы.

Его глаза озорно блеснули.

― Представьте себе это сейчас. Тогда бы не осталось никого в деревне.

― Ментальные болезни были клеймом, ― сказал Том, ― людей, подверженных им, стыдились.

― А они называют это старыми добрыми временами, ― произнесла Хелен.

***

― Мне пора возвращаться в офис, ― сообщила она ему, когда они покинули Родди.

― Хорошо, ― ответил он, открывая дверь автомобиля.

― Но я смогу встретиться с тобой позже, если хочешь?

― Конечно.

― В чем дело?

― Ни в чем.

― Я думала, только женщинам полагается делать это, ― она нахмурилась.

― Делать что?

― Делать вид, что все хорошо, когда все наоборот.

― Я не понимаю тебя.