― Что это?

― Объяснение, ― и Брэдшоу вынул письмо из конверта и вручил его Тому, ― в некотором роде.

Том опасливо принял его.

― Но это же улика, разве нет? Мне не полагается видеть это.

― Мужчина мертв. Суда не будет. Просто скажем это от полицейского источника и забудем об этом, ― проинструктировал он Тома. ― Кейн уже согласовал это, ― он добавил, ― на верхах.

Брэдшоу постарался скрыть свое возмущение по поводу того, что старшему инспектору Кейну удалось официально санкционировать утечку информацию журналисту, когда его собственная неофициальная утечка для Тома Карни почти стоила ему всего.

― То есть ты говоришь, что ваше высшее руководство знает, что ты показываешь это журналисту?

― Они не тупые. Альтернативы выйдут боком всем.

Том открыл письмо и его сразу же поразил беспорядочный почерк, которым, казалось, писали быстро и с усилием.

Он показал его Хелен, и они прочитали про себя письмо вместе.

Слова Винсента Эддисона были бессвязными, параноидальными, бредовыми нападками на общество в целом и на женщин в частности, которых он казалось винил во всех бедах мира. Письмо представляло собой бессистемную обличительную речь, в котором приводились цитаты из Библии, в качестве оправдания его убийств. Что более всего поражало, так это то, что он казался убежденным в том, что на самом деле не причинял вреда своим жертвам, он чувствовал себя уверенным, что спасает их.

«Я не убиваю маленьких девочек», ― заключил его паучий почерк в основании страницы, ― «я делаю из них ангелов. Страдай маленькое дитя с приходом меня».

― Теперь ты видишь, чему мы противостояли, ― Брэдшоу сказал, когда Том закончил читать письмо.

Том все еще размышлял о мотивах мужчины, который убил четырех напуганных маленьких девочек ни за что, чтобы они превратились в ангелов.

― Он был сумасшедшим, ― сказал он. ― Все это страдание из-за извращенной веры в Бога.

― Самое большое зло в мире совершается во имя религии, ― напомнил ему детектив. ― Так всегда было, так всегда будет.

― Я напишу статью, ― сообщил ему Том.