— Деннис. Он всегда жаловался, что я ною.

— Да пошли ты его куда подальше!

— Он не просто так ушел. Я его выгнала.

Я промолчал.

— Получилось так, что я забеременела и сделала аборт. Мне потребовалась целая неделя, чтобы решиться на это. Когда я сказала об этом ему, он согласился с ходу. Предложил оплатить операцию. Это-то меня и разозлило — что у него не было ни раздумий, ни колебаний. Что для него все было настолько просто. Вот я и прогнала его.

Она вдруг выскочила из машины, обошла ее кругом и остановилась у решетки радиатора. Я тоже вышел и присоединился к ней. На земле лежал толстый слой опавших с эвкалипта листьев. Воздух пах микстурой от кашля. Проехала пара машин, потом все стихло, потом опять мимо поплыл целый парад фар.

Наконец все стихло окончательно.

— Когда я узнала, что беременна, у меня возникло странное ощущение. Досада на себя за неосторожность. Радость, что оказалась способной на это — биологически. И страх.

Я молча слушал, обуреваемый собственными чувствами. Меня охватил гнев — за все те годы, что мы были вместе. Мы были так осторожны — ради чего? Как грустно…

— Ты ненавидишь меня, — сказала она.

— И не думаю даже.

— Я тебя не осуждаю, ты имеешь все основания.

— Робин, такое случается.

— С другими людьми.

Она подошла к краю обрыва. Я обхватил ее обеими руками за талию. Ощутил сопротивление и убрал руки.

— Сама процедура была пустяковой. Моя гинекологиня проделала ее в два счета, прямо в кабинете. Сказала, что мы удачно захватили это — на ранней стадии, словно речь шла о какой-то болезни. Вакуумный насос и квитанция для страховки, как за обычную консультацию. Потом у меня были колики, но ничего ужасного. Обычный болевой синдром. Пара дней на тайленоле, и все.

Она говорила лишенным всякого выражения голосом, от которого мне было не по себе.

Я сказал:

— Главное, с тобой все обошлось.