Неказистый домик, размером не больше сарая, прилепившийся к склону горы и окруженный кустарником. Рубероид на крыше давно принял ржаво-зеленоватый оттенок загнивающего пруда; вагонка, когда-то белая, теперь была мутно-грязной, словно вода после стирки. Низко нависшие ветви скрывали дом — одна из них нависала в футе над дверью. Казалось, постройка безропотно покорилась наступлению зелени.

Вверху сквозь кроны яворов проглядывал горный кряж, увенчанный густой темно-зеленой шевелюрой сосен. Зе́мли, принадлежащие государству. Никаких докучливых соседей.

Когда до домика оставалось ярдов двадцать, Майло вдруг быстро свернул с тропинки и нырнул в кусты, знаком показывая мне последовать его примеру.

Через мгновение обшарпанная дверь открылась, и на пороге появилась Таня Стрэттон. Отпущенная дверь захлопнулась со звонким стуком малого барабана.

На Тане были коричневая рубашка с длинными рукавами, джинсы и белые кроссовки; волосы были перехвачены красным платком. На этот раз она была без очков, но на таком расстоянии мы не могли разглядеть ее глаза.

Таня потянулась, зевнула и, подойдя к своей машине, открыла крышку багажника.

Внутренняя дверь снова приоткрылась, и показалась рука. Загорелая, мужская. Но сам Ульрих не вышел. Он просто придержал дверь, и на улицу выскочила упитанная охотничья собака, бросившаяся к Тане Стрэттон.

Герцогиня. У нее поразительное чутье; она считает себя настоящей ищейкой.

— Замечательно, — прошептал Майло. — Понаблюдать за домом не удастся.

Он говорил так тихо, что мне пришлось читать по его губам. Но собака, настороженно подняв уши, повернулась в нашу сторону и уткнулась носом в землю. Тронулась вперед. Побежала, набирая скорость.

— Герцогиня! — окликнула собаку Таня Стрэттон. — У меня для тебя что-то вкусненькое!

Застыв на месте, собака тряхнула головой, и побежала к хозяйке. Достав из багажника сумку, Таня раскрыла ее и вынула оттуда что-то.

— Сидеть. Ждать.

Собака опустилась на задние лапы, не отрывая взгляда от аппетитной косточки, которой махала у нее перед носом хозяйка.

— Умница! — похвалила ее Таня, отдавая ей кость и взъерошивая шерсть за ушами.

Герцогиня проследовала за хозяйкой назад в домик.

— Хорошая собака, — пробормотал Майло, сверяясь с часами. — Две машины. Что скажешь на этот счет?

— Возможно, Таня собирается уехать раньше. Как говорила ее сестра, она очень серьезно относится к своей работе.

Подумав над моими словами, Майло кивнул.