Затем Берни положил камеру и подошел к ней.
— Я герой, Меган, — похвастал он. Глаза у него блестели, как две голубые пуговицы.
— Да, ты герой.
— Я спас тебе жизнь.
— Да, спас.
— Но мне нельзя носить оружие. А нож — это оружие. Меня опять отправят в тюремную больницу. Я ненавижу ее.
— Я поговорю с ними.
— Нет, Меган. Именно поэтому мне пришлось убить Анни. Она стала кричать. В тот вечер, увидев ее, я только и сделал, что подошел к ней сзади и сказал: «Это опасный квартал. Я провожу тебя».
— Ты так сказал?
— Я подумал, что это ты, Меган. Ты была бы рада, чтобы я проводил тебя, не так ли?
— Да, конечно, была бы.
— Мне было некогда объяснять. Подъезжала патрульная машина. Я не хотел причинить ей вреда. Я даже не знал, что у меня с собой был нож в тот вечер. Иногда я не помню, что он со мной.
— Я рада, что сейчас он оказался с тобой. — Машина, мелькнуло в ее голове. Ключи находятся в ней. Это мой единственный шанс. — Но Берни, я не думаю, что тебе следует оставлять твой нож здесь, где его может найти полиция. — Она показала на него.
Он обернулся на ходу.
— О, спасибо тебе, Меган.
— И не забудь свою камеру.
Если она была недостаточно натуральна, он уже понял, что она попытается убежать от него. И в руке у него сейчас будет нож. Но, когда он отвернулся и двинулся к телу Филлипа, лежавшему в нескольких шагах от него, Меган резко повернулась, запинаясь от слабости и спешки, подскочила к машине и, рванув на себя дверцу, протиснулась за руль.
— Меган, что ты делаешь? — завопил Берни.
Его рука ухватилась за ручку дверцы как раз в тот момент, когда она щелкнула фиксатором замка. Он рвал на себя ручку, пока она переключала скорости и давила на газ. Машина прыгнула вперед. Берни продолжал держаться за ручку еще футов десять, что-то выкрикивая ей, а затем отпустил ее и упал. Резко вывернув из-за строений и устремляясь по грунтовой дороге через открытое поле, она заметила, как он выскочил из прохода между сараем и домом.
Еще не успев достичь леса, она увидела в зеркале заднего вида, что его машина рванулась в погоню за ней.