— Да, теперь я закончила, — сказала женщина.

— Тогда послушайте меня. Наверное, вы неплохой человек и имеете такое же право на правду, как и я. Я знаю всю историю ваших отношений с сыновьями. И с родным — Колей, и с приемным — Лёней. Таких, как вы, называют наседками. Мне больше по душе термин «гиперопека». Вы тряслись над своими сыновьями. И гораздо больше — над родным. Не потому, что не любили Лёню. Просто Коля всегда был слабым звеном. Его выперли из института, загремел в армию. Вернувшись, начал пить, не мог устроиться на работу. А у его брата за это время появился процветающий бизнес. Вы не хотели сравнивать детей, но все равно не могли удержаться. И это сравнение было не в пользу Коли. Вы начали опекать его еще сильнее. Вы заложили в нем эту бомбу. И вы подготовили его к тому, чтобы он начал ненавидеть брата. Начал желать ему смерти. И скоро у него появилась идеальная возможность убить Лёню и свалить все на меня.

Он сделал паузу, потом произнес:

— Знаете, я должен перед вами извиниться. Не за убийство Леонида — этого я не делал. А за то, что должен буду лишить вас второго сына. Рано или поздно он сядет. И вам надо морально готовиться к этому прямо сейчас, чтобы было легче потом.

Посетительница встала.

— Знаете, Артем Александрович, — сказала она, — мне действительно очень страшно. Я впервые желаю человеку смерти.

И она вышла, полная достоинства. С таким же спокойным видом вошла в лифт. Нажала кнопку первого этажа. А затем, когда лифт тронулся, вдруг принялась бить по кнопкам и кричать — кричать дико, бешено… Лифт остановился, раздался голос диспетчера:

— Я вас слушаю! Что у вас случилось?

Но в ответ он слышал лишь нечленораздельные вопли…

…На следующее утро в квартире Даши раздался звонок. На пороге стоял Артем. Предупреждая возможную реакцию жены, быстро сказал:

— Я в последний раз. Честно.

— Решил сказать что-то судьбоносное? — усмехнулась она. — Ну, проходи.

И посторонилась, пропуская его в прихожую.

— Я решил признать свою вину, — сообщил он.

— Очень интересно. Но я и так знаю, что ты виноват. Лера тут заходила…

— Нет. — Он покачал головой. — То, что она могла наговорить, я не делал.

— Стрелецкий, я только одно хочу понять, — сказала Даша. — Когда ты уберешься из моей жизни? Мне нужна точная дата. Когда ты в тюрьме был, я хоть понимала, как жить.

Это был прямой вопрос, и у Артема был на него прямой ответ.

— Прямо сейчас, — сказал он.

— Серьезно? — удивилась она.