На лице Кертина не дрогнул ни единый мускул, но, впрочем, так было всегда. Один из его младших юристов покачал головой, другой улыбнулся глупой улыбкой, полной изумления. Два руководителя из «Крейн» нахмурились и сменили позы, очевидно, посчитав такое заявление абсурдным.

Пока зал переваривал сумму в 30 миллионов долларов, Уэс подсчитал все в уме. Бинц, возможно, заберет треть, потом поделится крохами с Ф.Клайдом Хардином и быстренько переключится на другую золотую жилу коллективных исков.

Ф.Клайд съежился в дальнем углу, он просидел там уже много часов. В руке он держал бумажный стакан с апельсиновым соком, колотым льдом и четырьмя унциями водки. В конце концов, ведь был уже вечер субботы. Столь простые расчеты он мог бы провести даже во сне. Его доля составляла 5 процентов всего гонорара, или 500 тысяч долларов при условии успешной реализации вполне разумной схемы, которую только что так дерзко обнародовал его партнер. По их договору Ф.Клайду также доставалось 500 долларов с каждого клиента, так что с трехсот клиентов он уже должен был получить 150 тысяч. Но не получил. Бинц выдал ему около трети этой суммы и, похоже, пока не собирался обсуждать остальное. Он был очень занятым юристом, до которого трудно дозвониться. И разумеется, он сделает все, как обещал.

Ф.Клайд залпом выпил напиток, пока все в зале обсуждали заявление Бинца.

— Мы не согласимся на жалкие крохи, — угрожал он. — На каком-то этапе переговоров, и чем скорее, тем лучше, дела моих клиентов должны оказаться на этом столе.

— Завтра утром в девять! — вдруг рявкнул судья Розенталь. — А пока заседание объявляется закрытым.

«Жалкая кампания» — под таким заголовком вышла передовица в воскресном выпуске «Кларион леджер» в Джексоне. Использовав материал отчета Ната Лестера, редакторы раскритиковали кампанию Рона Фиска за использование грязной рекламы. Они обвинили Фиска в том, что он взял миллионы у крупного бизнеса и использовал их для обмана людей. Его объявления пестрили полуправдивыми заявлениями и фразами, вырванными из контекста. Его оружием был страх: страх перед гомосексуалистами, страх перед законами, ужесточающими контроль над оружием, страх перед сексуальными маньяками. Его осудили и за то, что он называл Шейлу Маккарти «либералкой», хотя по результатам ее работы, тщательно изученной коллегией редакторов, ее можно было причислить лишь к представителям весьма умеренных взглядов. Они заклеймили Фиска за обещания голосовать тем или иным образом по делам, которые ему предстояло рассмотреть как члену суда.