Она подстригла волосы в короткий боб, подчеркнув скулы, от чего стала меньше напоминать скелет. Кожа наконец ожила. Но ее манера держаться поменялась. Глаза несли отпечаток того, через что она прошла. Она напоминала солдата, вернувшегося домой с войны.

Я сделал глубокий вдох: поднял руку, чтобы постучать, но крупная женщина в цветастой блузке распахнула дверь и вышла мне навстречу до того, как рука коснулась дерева.

- Добро пожаловать, - сказала она. - Я управляющая, Вивиан, - она протянула руку. На глазах очки с темной оправой. Густые черные волосы заплетены в косу до середины спины. - Заходите, - она показала внутрь.

Я оглядел фойе, стараясь все запомнить. Перед нами длинная лестница. По обе стороны от нее расходятся два коридора. Вивиан повернула в левый, мы пошли следом. Она не говорила. Хотя здесь должны были жить десять девочек, в доме стояла тишина.

- Где все? - спросил я.

- По выходным все меняется. Многие дети разъехались домой, потому что заслужили такую возможность. - Она сжала мне руку. - Понимаю, сейчас кажется, это так не скоро, но, как я всегда говорю родителям, впервые привозящим детей, вы оглянуться не успеете, как дети смогут вас навещать.

Впервые? Дети сюда возвращались? Я сглотнул беспокойство, подкрадывающееся из глубины горла.

- Обычно мы бы отвели вас в общую комнату, там проходят посещения под наблюдением, но Джейни все утро лежит, она со вчерашнего дня ничего не ела.

- Ничего?

Она покачала головой.

- К сожалению. Я смотрю, вы уже говорили с врачами.

Мы вчера час общались по телефону. Джейни опять отказывалась от еды. На прошлой неделе она продержалась три дня, и ее пришлось отправить в больницу. Сегодня я должен был уговорить ее поесть.

Вивиан остановилась у третьей двери справа. Она постучала, чтобы обозначить свое присутствие, а не спросить разрешения.

- Папа! - завизжала Джейни, мгновенно бросаясь с кровати мне в объятия. Я подхватил ее и закружил по комнате, она смеялась. Я покрывал поцелуями ее лицо.

Вивиан села на кровать у противоположной стены. Комната Джейни напоминала мою комнату в общежитии на первом курсе: по двуспальной кровати у каждой стены. Я бы хотел побыть с ней наедине, но судья разрешил только посещения под присмотром. Он обещал вернуться к вопросу на следующем заседании.

Джейни стиснула мне руку.

- Папа: смотри! Видишь? - она показала на стены. Они были завешаны ее рисунками. Карандашные и красками, яркими красками, с толстыми контурами, они оживили комнату. Основные цвета - розовый и фиолетовый. На листе в центре мужчина и девочка держались за руки под радугой. У меня глаза наполнились слезами. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не заплакать.