Он замер и посмотрел на Агнес.
Ее глаза так и оставались закрытыми. Челюсть отвисла. Подбородок напоминал кусок сырого теста, в который кто–то напихал мячей для гольфа. Ворот кофты плавно опускался и поднимался, колышимый дыханием.
Но он не мог быть в этом уверен, как не мог быть уверен в том, что она не оставила дверь открытой.
Если бы только она захрапела.
Огромным усилием Билли все же заставил себя ползти дальше. Он был уже на полпути к двери, как вдруг паркетная доска под коленом издала противный скрип. Он весь съежился и посмотрел на Агнес. Ее рука соскользнула с живота и свесилась с края дивана. Билли поспешил вперед, понимая, что она вот–вот может проснуться, и молил Бога помочь ему миновать диван прежде, чем она откроет глаза.
Сердце его ушло в пятки, когда она что–то пробормотала.
Но глаза ее так и оставались закрытыми.
Наконец, раздутая рука полностью перегородила Билли обзор. Он немного замедлился и пополз в направлении настольной лампы.
Практически поравнявшись с входной дверью, он повернул направо и пополз к ней.
Не сводя глаз с замка.
У него была такая продолговатая щеколда, которую следовало поворачивать большим и указательным пальцами. Определить на глазок, закрыт он или нет, было невозможно.
Билли должен был попробовать ручку.
Опираясь на пол левой рукою, правой он потянулся к ручке.