Я слышал безумные крики шамана… видел танцующие на стенах тени…
Необоримое, острое как бритва плотское желание превратило меня в зверя.
Я опять засунул ей в рот кляп. Затем широко расставил ей ноги и привязал их к батарее парового отопления. Когда я все это проделывал, бомжиха бешено лягалась и мычала.
…
Руки ее были круто завернуты за спину. Бедра раздвинуты. Она была в моей власти.
Я рассмотрел ее тело. Худое, жилистое, крепкое. У Магды были широкие плечи, узкие бедра, небольшая женская грудь со смуглыми острыми сосками. Член, как у мальчика лет двенадцати, а под ним, вместо яичек — вульва взрослой женщины. Лет ей было около сорока… кожа на руках не была исколота. Странное существо. Гермафродит. До этого видел такое только на картинках.
Вынул из брюк узорчатый ремень… и начал ее хлестать…
Сколько времени я это делал — не знаю. Законы человеческого общежития не имели для меня больше никакого значения. Я выл от наслаждения.
Вокруг меня плясал хоровод бомжей… они трясли бубнами и размахивали как дубинами колоссальными фаллосами. За бомжами шли живыми дергающимися в такт рядами бесчисленные солдаты… ехали неуклюжие грузовики, тащившие на прицепах тяжелые толстые ракеты… тысячи прожекторов буравили пахнущее гарью небо. Уродливый кобольд с безумным лицом кричал в микрофон: «Хотите ли вы тотальной войны?»
В какой-то момент, я осознал, что лежу на своей пленнице, насилую ее, кусаю ей губы и пью ее кровь.
* * *
Встал, оделся, завернул в окровавленную простыню ее подозрительно маленький, не больше детской куклы, труп, вынес его из квартиры… и бросил в Ландверканал.
Вернулся в квартиру на Кауерштрассе и лег спать на матрас. Никто в ту ночь больше меня не беспокоил.
…
Проснулся с чудовищной головной болью.
И с ужасным чувством непоправимости содеянного.
Приготовился идти в полицию, хотел учинить явку с повинной, как Раскольников. Попрощался со сладкой европейской жизнью.
И только когда, после долгих стараний, так и не нашел в квартире никаких следов пребывания тут Магды, догадался, что все это было сновидением, кошмаром, порожденным ужасным запахом.
Когда отдавал ключи маклеру, посоветовал ему найти для этой квартиры жильца-некрофила.