Все двенадцать моих коллег уже сидели за большим прямоугольным столом. Улыбались приветливо. Шеф сел на свое место, постучал тупым концом шариковой ручки по маленькому тибетскому колокольчику и сказал: «К делу, господа, время не ждет».

И вывалил из сумки на стол шесть пачек стирального порошка.

Этот маленький уютный мир

Этот маленький уютный мир

За витой чугунной оградой — яблоневый сад, в саду — знакомый до боли четырехэтажный дом с тремя подъездами и острой крышей, фронтон которой украшен небольшим каменным рельефом — нагая ведьма скачет на козле, над ней звезды, Солнце и Луна.

Дверь в подъезд почему-то не заперта. Поднялся по освещенной приятным оранжевым светом лестнице, постучал.

Кармела открыла сразу, как будто стояла за дверью. Схватила меня за руки, втянула в квартиру и захлопнула входную дверь.

Ее лицо и шея окрашивались то густым красным, то зеленым — в коридоре висели несколько медленно вращающихся люстр с цветными абажурами.

— Ты? Родной мой! Я знала, что ты придешь! Ждала тебя все эти годы! Проходи, не бойся, тут никого нет, только ты и я. Обними меня!

Все та же женщина. В том же небрежно распахнутом китайском шелковом халате с багровыми драконами. Несколько новых морщинок на шее, седые пряди, усталые глаза больше не блестят. Маленькие породистые руки — как будто стали еще меньше. Фигура не изменилась. И пахнет теми же дурманящими духами. С примесью нардового масла.

…

Мы расстались двадцать лет назад и с тех пор виделись только один раз.

Я приезжал тогда в город К., чтобы закончить одно мучающее меня дело, отдать старый долг. Остановился в отеле напротив Оперного театра. Вечером, после хвойной ванны и двух рюмок лимонной водки позвонил ей… наугад… не знал, зачем звоню, что хочу от бывшей жены, боялся нарваться на упреки или нытье, был уверен, что Кармела живет в нашей старой квартире с новым мужем, а меня или презирает, или ненавидит, или, в лучшем случае, знать не хочет, как все оставленные жены.

Но она ответила неожиданно нежно, позвала к себе… и я тут же забыл нашу ссору, обиду, развод… и побежал к ней, задыхаясь и горя внезапно вспыхнувшей страстью, как молодой любовник бежит, изнемогая от нетерпения, к пригласившей его после года тайных домогательств на интимное свидание светской львице, прелой, пышногрудой даме, пресытившейся богатыми пожилыми поклонниками и решившей для разнообразия пригласить в постель неоперившегося юнца. Бежит, забыв о слезах матери и о каменном лице отца, о возможной потере доброй репутации, забыв о той, еще невинной, которую любил с школьной поры и с которой собирался создать семью и прожить всю жизнь.