— Изображение на пленке черно-белое, но видно, что вода окрашена. Скорее всего, это резервуар для воды в водонапорной башне.

Черт возьми! Ну конечно!

— А тело?

— Мы поднялись наверх с фонариками и осмотрели поверхность воды, — ответил Коул. — Место то самое, что и в записи, — сбоку видна стальная лестница.

— Тело плавало на поверхности?

— Нет. Фонарики освещают глубину не больше метра — и мы ничего не увидели. Может быть, он привязал к телу груз, чтобы оно не всплыло.

— Да, он мог набить ее карманы камнями или привязать груз к ногам, — добавила Карен. — Скорее всего, тело сейчас на дне резервуара.

Томас представил Нину, лежавшую в воде, в полном одиночестве среди окружающей черноты… Она знала, что умрет, но до последнего момента боролась за жизнь, стремясь вдохнуть хоть глоток воздуха. Какая жестокая казнь…

— У меня тоже есть что вам показать, — сказал он, пытаясь отогнать жуткие видения.

И предъявил третий пакет со всем содержимым — одеждой, пульверизатором и листком бумаги. Затем с величайшей осторожностью, словно врач, объявляющий пациенту о неизлечимой болезни, высказал свое предположение о двух ближайших намеченных жертвах убийцы.

От этих слов Карен окаменела. Виктор заметно побледнел.

— Но этого не может быть! С чего бы? Я ничего не сделал! Из-за чего этому психу расправляться со мной? Я ничего не сделал!

Он продолжал повторять «Я ничего не сделал!» — уже почти со слезами, пока наконец Камерон не попросил его сходить за остальными.

— Они ждут рядом с часовней, — пояснила Карен, обращаясь к Томасу. — С тех пор как мы посмотрели диск, никто больше не ходит поодиночке.

Было заметно, что она с трудом сохраняет самообладание, — слова Томаса явились для нее настоящим ударом. У самого Томаса было ощущение, что он оказался посреди минного поля. Камерон взял лист бумаги и прочитал надпись на нем: «Да будет свет». Он несколько раз повторил эту фразу вслух, словно не мог понять ее смысла.

— Не тратьте силы, — сказал Томас, — я понял, что это значит.

— И что же?

— Очередная загадка. Я разгадал ее, наблюдая за мухами. Они постоянно садились на одно и то же место — вон там, на стене. Как будто что-то их привлекало. Что-то, чего нельзя увидеть невооруженным глазом.

Он протянул Камерону пульверизатор.