Я уверена, что он сомневается в своей клятве быть здесь для нас, несмотря ни на что. Это было бы больно, но я могу понять, если это слишком много для него. Он на это не подписывался. Острая боль пронзает мою грудь, и я притягиваю Аву ближе к себе, купаясь в ее тепле, чего я боялась, что никогда больше не почувствую.

Мое рыдание застряло в горле, когда звук шагов внезапно становится громче. Я поднимаю голову, со слезами на лице, и обнаруживаю, что Баз стоит и смотрит на меня. Выражение его лица напряженное. Челюсть скрежещет взад и вперед, будто он хочет что-то сказать, но не может найти слов.

— Что ты делаешь?

Мой голос дрожит, выдавая эмоции.

— Остаюсь.

Он снимает обувь, потом пиджак. И все это время я не могу сдержать слез. Потому что я не заслуживаю этого человека.

— Почему?

— Где мне еще быть?

Баз забирается к нам в постель, прижимая мое тело вплотную к своему. Его тепло проникает в мою кожу, успокаивая. Мое тело льнет к его, приспосабливаясь. Он то, чего мне не хватало всю жизнь. Я не могу жить без него. В этом я уверена.

Я зажимаю нижнюю губу зубами, подавляя дрожь, когда волна эмоций захлестывает меня. Я эмоционально опустошена.

— Я люблю тебя.

Баз наклоняется и целует меня в центр лба.

— Я тоже тебя люблю.

Это первый раз, когда он прямо говорит мне эти слова, и я никогда не чувствовала себя такой полной эмоций сразу. Я смотрю на свою милую девочку, пытаясь собраться с эмоциями, чтобы не превратиться в рыдающее месиво. Когда мужчина говорит, что любит тебя, это последнее, что ты хочешь сделать.

Не знаю, может, это мой разум играет со мной злые шутки, но чем больше я смотрю на Аву, тем больше вижу себя и Мэдисон. Я уже видела эти кусочки нас, но просто думала, что это потому, что она была потерянной маленькой девочкой — именно так я ощущала себя всю свою жизнь. Но теперь я вижу сходство более ясно, чем раньше. Это делает его правдоподобным. Это делает его реальным.

— Мы в полном дерьме, не так ли? — шепчу я.

Я чувствую, как его грудь вибрирует позади меня от хриплого смеха.

— Да. Да, это так, — я грустно вздыхаю, и он целует меня в затылок. — Но у меня не было бы другого выхода, Маккензи.

— Я не могу потерять вас, ребята, — шепчу я, прижимаясь к нему, признавая свой самый большой страх.

— Ты не потеряешь, — успокаивает он.