Брайс, однако, был уверен: то, что они сейчас все испытывали, было не более чем субъективными ощущениями. На самом же деле ничто не могло тут материализоваться. И воздух был не гуще, чем за минуту до этого: он лишь казался сгустившимся, потому что все они находились в напряжении, а когда человек пребывает в таком состоянии, ему обычно всегда становится труднее дышать. А что воздух стал холоднее… ну, так это потому, что близится ночь.

Изображение на всех экранах исчезло. Потом вдруг появился вопрос:

– КОГДА ОН ПРИЕЗЖАЕТ?

– ПОЯСНИ, – напечатала Сара.

– КОГДА ПРИЕЗЖАЕТ ЭКЗОРСИСТ?

– Господи, – произнес Тал, – это еще что такое?

– ПОЯСНИ, – снова напечатала Сара.

– ТИМОТИ ФЛАЙТ.

– Вот это да! – удивилась Дженни.

– Оно знает этого Флайта, – проговорил Тал. – Но откуда? И такое впечатление, что оно его боится. Или здесь что-то другое?

– ТЫ БОИШЬСЯ ФЛАЙТА?

– ГЛУПАЯ СУКА.

– ТЫ БОИШЬСЯ ФЛАЙТА? – продолжала настаивать Сара, решив не обращать внимания на оскорбления.

– Я НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ.

– ПОЧЕМУ ФЛАЙТ ТЕБЯ ИНТЕРЕСУЕТ?

– Я УЗНАЛ, ЧТО ОН ЗНАЕТ.

– ЧТО ОН ЗНАЕТ?

– ОБО МНЕ.

– Ну что ж, – сказал Брайс, – по крайней мере, теперь мы можем быть уверены, что Флайт не просто еще один удачливый конъюнктурщик.

Сара снова застучала по клавишам.