Наступила тишина.

– Алло? Алло? Кто это? – в замешательстве спросил Тимоти.

– Я все еще тут, – ответил Хэммонд.

Другие голоса не отозвались.

– Сейчас только я, – проговорил Хэммонд.

– А что это были за люди? – спросил Тимоти.

– Это не люди. Это всего лишь фантомы. Имитация. Неужели вы не поняли? Всеми этими голосами оно еще раз пообещало вам безопасность. Это был вековечный враг, доктор.

Тимоти взглянул на тех четверых, что сидели сейчас вместе с ним в комнате. Все они неотрывно смотрели на черный громкоговоритель, из которого раздался голос Хэммонда и – минутой раньше – голоса этого странного создания.

Сжав еще сильнее комок уже намокших бумажных салфеток, Тимоти снова вытер им покрытое потом лицо.

– Я приеду.

Все, кто был в комнате, смотрели теперь на него.

– Доктор, нет абсолютно никаких оснований верить, что оно сдержит свое обещание, – раздался из громкоговорителя голос шерифа Хэммонда. – Стоит вам оказаться здесь, и вполне возможно, что вы тоже отсюда не выберетесь.

– Но если оно разумное…

– Это еще не означает, что оно будет играть честно, – ответил Хэммонд. – Напротив, все мы, кто здесь есть, твердо уверены в одном: это создание есть само воплощение Зла. Это Зло, доктор Флайт. И вы готовы поверить обещаниям Сатаны?

Снова раздался голосок ребенка, веселый, мелодичный и нежный: «Если вы приедете, доктор Флайт, я сохраню жизнь не только вам, но и тем шестерым, что сидят здесь в ловушке. Если вы приедете поиграть со мной, я их отпущу. А если не приедете, то эти свиньи будут мои. Я их раздавлю. Я выжму из них всю кровь и все дерьмо, превращу их в кашу и съем».

Все это было сказано невинным детским голосом, весело и беззаботно, и оттого прозвучало гораздо более устрашающе, чем если бы те же самые слова проорал рычащий бас.

Сердце у Тимоти бешено колотилось.

– Тогда решено, – ответил он. – Я приеду. У меня нет другого выбора.

– Если только из-за нас, то не приезжайте, – возразил Хэммонд. – Вас оно, может быть, еще и пожалеет, потому что вас оно называет своим Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном. Но нас оно в любом случае убьет наверняка, что бы оно сейчас ни говорило.

– Я приеду, – стоял на своем Тимоти.