– Не бойся, – улыбнулся Брайс. – Я не чокнулся. И не собираюсь посылать деньги всяким шарлатанам-телепроповедникам, чтобы они молились за Тимми. Черт побери, я даже не собираюсь начать ходить в церковь. Воскресенье – это единственный день, когда я могу отоспаться! Я говорю не о той стандартной, привычной вере в Бога, какая обычно имеется в виду…

– Да, но ведь это все-таки был не настоящий дьявол, – сказала она.

– Ты так думаешь?

– Это было какое-то доисторическое создание, которое…

– А может быть, это было и то и другое одновременно?

– Слушай, что это мы с тобой начинаем?

– Философский спор.

– Во время медового месяца?

– Я на тебе женился еще и потому, что ты большая умница.

Потом, уже в постели, перед тем как сон сморил их обоих, Брайс проговорил:

– Знаешь, это многоликое чудище заставило меня понять: в мире гораздо больше неизвестного и таинственного, чем я думал раньше. Теперь я уже ничего не стану исключать заранее. И, оглядываясь сейчас назад, вспоминая обо всем, что мы пережили в Сноуфилде, и о том, как Тал надел кобуру с револьвером за секунду до появления Джитера, и о том, что Кейл промахнулся из-за того, что подхватил сыпной тиф… знаешь, мне кажется, сама судьба хотела, чтобы мы остались в живых.

Они заснули, проснулись перед самым рассветом, занялись любовью, потом опять заснули.

После обеда, когда они вдвоем прогуливались вдоль пляжа, Дженни подумала о том, что шелест набегающих на берег волн чем-то похож на поскрипывание огромных колес. Этот шелест напомнил ей вдруг старинную поговорку о жерновах судьбы, которые мелют неторопливо, но перемалывают все. Шорох волн сделал этот образ еще ярче, осязаемее, и ей вдруг представилась гигантская мельница и медленно вращающиеся огромные каменные жернова.

– Ты думаешь, у всего этого есть какой-то смысл? Какая-то цель? – спросила она.

Брайсу не понадобилось уточнять, что она имела в виду. Он ответил сразу:

– Да. У всего. У каждого поворота в жизни, у каждого ее зигзага есть какой-то смысл и какая-то цель.

Морская пена с шипением набегала на песок.

Дженни вслушивалась в ровный гул мельничных жерновов и думала о том, какие чудеса и тайны, какие ужасы и радости перемалывают они сейчас, в этот самый момент, и чем еще отзовется этот помол в их будущей судьбе.

К читателю

К читателю