О.: [Свидетель хранит молчание.]
В.: Разве это не чудовищно, адмирал? Разве это не самая бесчеловечная вещь, которую только можно представить?
В.: Разве это не чудовищно, адмирал? Разве это не самая бесчеловечная вещь, которую только можно представить?О.: [Свидетель хранит молчание.]
* * *
45
45
СУМЕРКИ ПРИВЕТСТВОВАЛИ мальчиков, которые спотыкаясь выбирались из пещеры. В серебристом свете луны Ньютон увидел, что он по пояс мокрый от крови. Отвращение нахлынуло дурманящей волной.
Когда к Ньютону приблизился Макс с горстью листьев – не смог найти другой замены полотенцу, – тот выставил перед собой руку.
– Не подходи. Уже слишком поздно – они повсюду на мне.
Он чувствовал их в трусах – кожу покалывало от странного жара. Черви копошились в едва начавших пробиваться волосах.
– Что же нам делать? – спросил Макс.
– Вернемся в лагерь. Я помоюсь в океане. Посмотрим, поможет ли это.
ОНИ ШЛИ через лес без фонарика. Леденящие душу звуки доносились из сплетения ветвей. Уханье, возня и разъяренное фырканье становились все громче и громче, пока не перешли в непрерывный гул, словно огромную колибри заперли в бочке для дождевой воды. Что бы ни издавало эти звуки, оно не могло быть хуже твари из пещеры.
Вернувшись к хижине, Макс развел костер из дранки, которую сорвало с крыши. Ньютон спустился к воде умыться. Макс едва различал его за залитой лунным светом песчаной полосой. Ньют, скрестив ноги, сидел в набегавших волнах и скреб себя без передышки. Он возвратился в одном только нижнем белье, которое промокло и облепило бедра. Плечи его обреченно ссутулились – это напугало Макса.
– Я голоден, Макс.
– Я тоже, Ньют.
– Мне кажется, я голоднее тебя.