Она скучала о нем не меньше, чем о Куртни. Да, она часто навещала их, а по воскресеньям, если Куртни не была в отъезде, они собирались в большом доме за ужином. Созваниваясь, Кэрол и Куртни по-прежнему посещали вместе салоны и женские клубы, бродили по магазинам, сидели в кафе.

Но этого было мало. Этого Кэрол не хватало. Она хотела, чтобы они были рядом, каждый день, как раньше. Она никогда не говорила об этом Куртни, не жаловалась на то, как ей плохо одной. Куртни тоже скрывала свои чувства, но Кэрол все равно знала, что она так же страдает, если не больше.

Зато Рэй не пытался скрыть свои «страдания». Первое время он проходу не давал Кэрол, умоляя, требуя, чтобы она вернулась домой. Клялся — божился, что никогда не преступит дозволенные рамки, что понял, что был неправ, готов исправиться. Ползал перед ней на коленях, плакал. Но на этот раз он оказался бессилен, и, сколько бы усилий не прилагал, так и не смог повлиять ни на Куртни, ни на Кэрол. Обе оказались несгибаемы, глухи и слепы к его мольбам и слезам. Скорее всего, он не притворялся на этот раз, и действительно очень страдал. Возможно, впервые за всю свою жизнь.

Кэрол только внешне казалась равнодушна к тому, как он бьется, пытаясь все исправить и вернуть ее, она только делала вид, что не видит боли в его красивых синих глазах, которые на самом деле давно уже растопили ее сердце, как было всегда. Ей очень хотелось обнять его, утешить, пригласить в свою квартиру на чашечку кофе, сказать, как сильно она его любит, как ей его не хватает, как она по нему страдает. Но она не делала этого, понимая, что если позволит это себе хотя бы раз, то он уже не отстанет. Даже если он будет держать слово, не переступая «дозволенные рамки», Куртни вряд ли понравится то, что он будет бегать к Кэрол в гости.

Отчаявшись вернуть ее домой, Рэй как вроде бы смирился, но все равно не собирался оставлять девушку в покое. Он ждал ее возле университета, чтобы отвезти домой, как раньше, только теперь в другую сторону.

Кэрол очень больно было ему отказывать, видя, как сильно его этим ранит. Казалось бы, нет ничего плохого и страшного в том, если он подвезет ее, как раньше. И она соглашалась. Он не напрашивался в гости, боясь, что она станет его еще сильнее отталкивать и не позволит даже встречать после занятий.

Но одно дело, если он время от времени будет подвозить ее домой, и совсем другое — каждый день, как он и стал делать. Кэрол пыталась ему объяснить, что это ни к чему, но он упрямился, не понимая, что такого недозволительного в его желании встречать ее после занятий. Мол, переживает он, что она по вечерам сама домой добирается, боится, что кто-нибудь обидит.