— Просто я никогда раньше не встречала таких мужчин, как он, — сухо ответила Свон. — И действительно никогда не любила по-настоящему, так, как полюбила его. Он забудет тебя. И он будет моим. А ты правильно заметила, что я всегда добиваюсь своего.

Кэрол отвернулась и посмотрела в лобовое стекло, чтобы скрыть от нее застилавшие глаза слезы. Она все еще пыталась удержать на губах улыбку. Разве не должна она быть рада тому, что Дебора Свон, эта сильная умная женщина, так предано любит Рэя? Она поможет ему в бизнесе, защитит от Джека, станет поддержкой и опорой. Она не такая суровая, как Куртни, она женственна и красива. Наверняка, она сможет стать хорошей женой и матерью. Все лучше, чем какая-нибудь бестолковая вертихвостка с необъятной грудью и двухметровыми ногами, которая будет знать только одну заботу — на что потратить его деньги. А Дебора женщина хорошая, что не говори.

— Надеюсь, у вас все получится, — проговорила Кэрол как можно искренне и рискнула посмотреть ей прямо в глаза. — Я никогда не дам ему о себе знать, никогда больше не появлюсь в его жизни. И я буду только рада, если он как можно скорее меня забудет. Позаботься о нем, Дебора, он же как непутевый капризный мальчишка, ему твердая рука нужна, чтобы направляла, сдерживала, оберегала. Джек ненавидит его. Я боюсь за Рэя.

— Не переживай. Я этой акуле плавники повыдергаю, если оскалится на Рэя.

— Что ж, тогда я желаю счастья вам обоим. Рэй… он необыкновенный. Твое сердце не обмануло тебя.

— И тебе счастья, Кэрол. Ты молодая еще, красивая, оглянуться не успеешь, как новые обожатели появятся. Устроишь и свою жизнь, главное, от Джека отвязаться, а то ведь не даст он тебе жизни, девочка. Я знаю, что ты неплохая девушка, и если и причинила кому зло, то ненамеренно. Пора, езжай, заболтались мы с тобой. Вот мой домашний телефон. Если какие проблемы возникнут, звони. А как доберешься до места, позвони обязательно, чтобы мы знали, что ты удачно доехала. Касевес волнуется, а с его сердцем нельзя.

— Позвоню, сразу позвоню. Спасибо, — Кэрол вдруг потянулась к ней и крепко обняла. Свон тепло ей улыбнулась и, ободряюще подмигнув, вышла из машины.

А Кэрол завела мотор и вывернула на дорогу, почти ничего не видя перед собой из-за слез. Она ощущала себя самой одинокой и самой несчастной женщиной на этом проклятом белом свете. Белом? Какой глупец так сказал? Нет, вокруг нее он черный, как в ее снах. Лишь иногда мрак немного развеивается, создавая иллюзию света и тепла, чтобы потом сгуститься еще сильнее и окутать ее в свою черную беспроглядную и безнадежную тьму, из которой ей никогда не вырваться. Никогда. Это проклятие, которое наслано на нее какой-то злой душой, проклятие, от которого никто не в силах ее избавить.