— Да. А что?

Полицейский на том конце провода нервно прочистил горло.

— Что? — нахмурился Джек.

— Джек, боюсь… Даже не знаю, как тебе сказать…

— Да не мямли ты! В чем дело?

— Дело в том, что примерно минут сорок назад на это самое такси перевернулся бензовоз и… Свидетели утверждают, что в машине находились, помимо водителя, женщина и ребенок.

— Нет… этого не может быть…

— Джек, был взрыв… пока там работали пожарные, но скоро приступят и наши ребята. Боюсь, там мало что осталось после такого… но мы постараемся установить… Только, боюсь… ведь свидетели видели. Они были в машине, Джек. Мне очень жаль. Прими мои соболезнования.

— Они что… сгорели заживо? — рассудок Джека все еще оставался холодным, хотя тело его уже отказывалось ему подчиняться.

— Нет, не думаю. Они умерли мгновенно. Бочка упала прямо на них. Их раздавило еще до взрыва.

— Раздавило? — удивился Джек и вдруг, закачавшись, рухнул на пол. Зак даже не успел его подхватить, не ожидая ничего подобного. Похлопав Джека по щекам, он привел его в чувства, уверенный, что тот просто слишком ослаб после потери крови, да еще это ужасное потрясение…

Он отказывался поверить в то, что Кэрол и Патрик погибли, даже когда эксперты определили по останкам, что они принадлежат молодой женщине и ребенку, даже когда ему показали почерневший металлический брелок с сумки Патрика, который он сам подарил сыну. Спокойный, хладнокровный, он стискивал челюсти и упрямо качал головой, утверждая, что эта женщина и этот ребенок — не его жена и сын, а кто-то другой. Опознание было невозможным. Когда он посмотрел на то, что удалось собрать после взрыва и пожара, он лишь фыркнул и отвернулся, и все, что его заботило в тот момент — это сдержать охвативший его приступ тошноты. Он загонял своих людей, заставляя искать Кэрол и Патрика среди живых. Но поиски были безрезультатны. Джек был в ярости. Готов был растерзать весь мир. Пока он метался, как сумасшедший, разыскивая живых жену и ребенка, Джордж забрал останки и организовал похороны, не согласовывая свои действия с сыном. Джордж даже не позвонил ему, ни слова не сказал, оставаясь безжалостным, не выражая желания ни подержать, ни утешить, ни помочь в его горе. Или успокоить и вразумить, заставить посмотреть правде в глаза и перестать вести себя, как безумный. Джек узнал о похоронах в последний момент, это привело его в бешенство, и он попытался помешать.

— Не смей хоронить этих людей под именами моих жены и сына! — набросился он на отца. — Я не позволю!

Вместо ответа Джордж влепил ему увесистую пощечину, пытаясь привести, наконец, в чувства.