— Он ведь рассказал тебе? — продолжила я. — Вот что на самом деле происходило в клубе «Плющ». Алан сообщил, что намерен поделиться своим маленьким секретом со всем миром, когда будет выступать в программе Саймона Майо на следующей неделе.

— ^Да.

— И поэтому ты его убил.

— Ты совершенно права, Сьюзен. Алан изрядно накачался — тем дорогим вином, какое я заказал, — и когда мы вышли из ресторана, выложил все. Ему все равно. Он сам умирает и намерен забрать Аттикуса с собой. Дьявольский план. Ты ведь представляешь, что случилось бы, сообщи это Алан читателям? Да его бы возненавидели! О сериале на Би-би-си стоило бы забыть. Мы бы не смогли продать новую книгу. Да и никакую другую. Вся франшиза разом теряла цену.

— Так ты это сделал из-за денег.

— Звучит очень грубо, но, думаю, это так. Да. Я потратил одиннадцать лет на создание бизнеса и не собирался смотреть, как его в одночасье рушит неблагодарный выродок, хорошо погревший на нас руки, кстати говоря. Я сделал это ради своей семьи и новорожденного внука. Могу даже сказать, что сделал это и ради тебя, хотя ты, конечно, едва ли скажешь мне спасибо. А еще я сделал это ради миллионов читателей по всему миру, которые покупали книги, вкладываясь в Аттикуса, наслаждаясь историями про него. Так что совесть меня не гложет. Единственное, о чем я жалею, так это что ты ухитрилась все выяснить, а это, надо полагать, делает тебя соучастником моего преступления.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну это зависит от того, как ты намерена поступить. Ты уже поделилась с кем-то тем, что рассказала сейчас мне?

— Нет.

— Тогда задумайся над тем, стоит ли это делать. Алан мертв. Он в любом случае умер бы. Ты читала первую страницу его письма. У него оставалось самое большее шесть месяцев. Я сократил ему жизнь на этот период времени, а заодно, возможно, избавил от тяжких страданий. — Чарльз улыбнулся. — Не стану утверждать, что руководствовался в первую очередь этим. Думается, я оказал миру услугу. Нам нужны литературные герои. Жизнь трудна и беспросветна, а они рассеивают мрак. Это маяки, на которые мы держим путь. Сьюзен, давай посмотрим на ситуацию с практической точки зрения. Ты становишься руководителем компании. Мое предложение сделано из лучших соображений и остается в силе. Без Аттикуса Пюнда не будет и компании. Не хочешь подумать о себе, подумай обо всех прочих, кто работает в этом здании. Неужели ты хочешь, чтобы они остались без работы?

— Это не совсем честно, Чарльз.

— Причины и следствия, моя дорогая. Только о них я и говорю.

В какой-то степени я страшилась этого момента. Сорвать с Чарльза маску — это здорово, но все это время я думала, как мне быть дальше. Все озвученные им доводы приходили мне в голову. Мир не особо потерял с уходом Алана Конвея. Его сестра, бывшая жена, сын, Дональд Ли, викарий, суперинтендант Локк — все эти люди в большей или меньшей степени терпели от него обиды. А сейчас он задумал очень скверную шутку по отношению ко всем, кто любил его книги. И в любом случае ему предстояло умереть. Но что заставило меня решиться, так это «моя дорогая». Было нечто отвратительное в этом выражении, адресованном мне. Именно такие слова мог использовать, скажем, Мориарти. Или Фламбо. Или Карл Петерсон. Или Арнольд Зек [36]. И если верно, что детективы призваны служить нам маяком, то почему я не обязана теперь идти на их свет.