Как только Ханна завела машину, зазвонил телефон. Она съежилась, представив себе звонок из центра с экстренной помощью в последнюю минуту. Ей нужно выйти из машины. Вернуться к блоку памяти центра. Успокоить мать. Оставаться с ней еще час или два.

Или, может быть, одна из ее сестер проверяла, не убежала ли Ханна с криком. Бегство ― это был как раз ее случай.

Дисплей машины, наконец, поймал звонок, и на экране высветилось «Жасмин». Ханна пискнула от удивления при виде имени бывшей коллеги; затем заглушила мотор и ответила на звонок:

― Жасмин! Привет!

― Привет, девочка. Как жизнь в Айове?

Ханна застонала, но быстро разразилась смехом.

― Что ты хочешь, это жизнь в Айове…

― Когда ты возвращаешься?

Она избежала стона на этот раз.

― Я не вернусь. Я говорила тебе об этом уже сто раз.

― Ага, ты продолжаешь это говорить, но мы обе знаем, что это неправда. Ты не продержишься в этом городе целый год.

― Я должна, ― ответила Ханна.

Голос Жасмин понизился.

― Как твоя мама?

― Да также.

― А как Джефф?

Ханна подождала, пока ее желудок успокоится. Она точно не скучала по своему скоро уже бывшему мужу. Но она привыкла, что он часть ее жизни.

― Мы не говорили. Ты… ты его видела?

― Мимоходом. Мы бегаем в разных местах, с тех пор, как ты уехала. Но я видела, как он выходил из дома Уайли. Он сказал, что в вашем старом районе все еще нет хороших шашлыков.

― Ох. Он нормально выглядит?