– Нет, он говорил, что не собирается его публиковать.

– Тогда для чего нужно было выбирать название?

– Понятия не имею. Я спрашивала: а зачем ты пишешь и столько времени тратишь, если не собираешься это публиковать? Ответ был такой же.

– Видели ли вы в его ноутбуке документы с этими самыми строками, которые появились в опубликованных рассказах?

– Олег мне не позволял рыться в своем ноутбуке, он очень ревностно его охранял, будто скрывал там что-то очень ценное. Сейчас-то я уже понимаю, что именно. Но… Да, я видела кое-что.

Олег выпрямился, впервые его взгляд выражал заинтересованность, брови насупились, руки легли на стол.

– Когда вы заглядывали в черновики? – спросил обвинитель. Он заметил реакцию Олега.

– Однажды Олег заснул за ноутбуком. Это было рано утром, часов в пять. Я встала в туалет, хотела разбудить его и отправить спать. Но когда подошла, заглянула в ноутбук, просто ради интереса, то прочитала несколько строк. Это было мерзко, знаете, там была сцена, с каким-то странным существом, выросшим из блевотины из унитаза. И почему-то Олег называл это Богом. Мерзость. Я тут же отвернулась.

– Есть ли в сборнике, о котором мы все говорим, эта сцена?

– Да, есть, – сказала Надя.

– Могу ли я зачитать ее? У меня есть вырезка из рассказа «Отсюда есть два выхода, но они оба тебе не понравятся».

– Мы вам верим, – сказал судья. – Насколько я знаю, в деле есть все документы? Вырезки, копии?

– Да, совершенно верно.

– Пусть присяжные ознакомятся с ними в комнате совещания. Сейчас мы это пропустим. Пожалеем наших слушателей в зале, – сказал судья.

– Хорошо. Тогда я продолжу.

Обвинитель повернулся к Наде.

– Употреблял ли Олег запрещенные препараты, когда писал рассказы? Был ли под действием алкоголя?

– Он писал трезвым, насколько я знаю, – сказала Надя.

– А когда не писал?

– Ну иногда выпивал пиво по выходным. Не более. Больше ничего не принимал. Разве что «Спазмалгон», когда болела голова, и что-то от простуды, из моей аптечки, когда болело горло.