– Расскажите нам о вашем детстве, о том периоде, когда вас мучали кошмары, когда вы боялись темноты.

– Кошмары… Кошмары… Мама рассказала интересную историю о моих кошмарах. Но знаете, какой кошмар был страшнее, чем мои сны? Когда я был маленький, я заметил в моей маме одну особенность: ей ничего нельзя было рассказывать, ничего негативного, никаких драк в школе, никаких ссор, плохих оценок, ничего такого. Вот какой кошмар был страшнее снов. У меня была мама, но я практически ничем не мог с ней поделиться из того, что меня на самом деле волновало. Поэтому у меня все всегда было «хорошо», лишь бы не задеть маму. Но по факту, ничего хорошего не было. Вот что было пострашнее снов – быть одному в такой ситуации.

А ночные кошмары мне снятся до сих пор. Когда я был маленьким, мама водила меня к бабе Граппе, но толку от этого не было. Лучше мне не становилось. Я отлично помню те сны, которые были после процедур с запаренной травой: про инопланетный туман, про вурдалаков, которые бродят по ночам по улицам, ищут меня, заглядывают в окна, про грибы, которые растут на деревьях, хватают людей за волосы и пожирают мозги. И самый страшный сон, который преследовал меня долгое время, про подвал, откуда доносились страшные чавкающие звуки. Мне снилось, что я шел гулять, проходя в подъезде мимо подвала, заглядывал вниз, в темноту. Что-то там пряталось. Мне казалось, что оно смотрело на меня, еще секунда, и оно схватит за ногу и утащит, поэтому я медленно пятился. Иногда во сне я поворачивался к подвалу спиной, и тогда что-то шуршало сзади и хватало воротник футболки. Я просыпался от крика.

И знаете, что мне помогло? Нет, не баба Граппа со своими настоями. Мне помогли рассказы, те самые, на обложках которых были пауки и летучие мыши. Я тогда еще не знал, что не стоит такое писать, узнал примерно через полгода, когда учительница по литературе Тамара Павловна рассказала про закон защиты художественных героев. Поэтому я спрятал тетрадки с черновиками. Мама их не читала. И я был этому рад. Если бы прочитала, не знаю, сколько бы ей пришлось выпить таблеток.

Хорошо, что мама этого не слышит, я бы никогда такое при ней не рассказал.

Я видел кошмары всю свою жизнь. Кроме тех периодов, когда сильно уставал или много писал. Когда я играл в рок-группе, мы задерживались в студии за полночь, несмотря на то что я учился в восьмом классе. Мои оценки тогда сильно упали, хотя я по-прежнему учился лучше, чем Вася. Но я стал учиться хуже относительно себя раньше. Зато я не помнил свои сны. Вероятно, кошмары все же были, просто, когда не высыпался, они быстро забывались. И я был рад этому. Когда наша группа распалась, я налег на учебу, чтобы восстановить пробелы, и это тоже помогло, я не спал ночами, решая математику, физику, читая книги для подготовки к сочинениям. Но в те времена, еще до рок-группы, только рассказы помогали мне пережить кошмары. Если я видел дурной сон, я тут же записывал его, и мне становилось легче. Сны очень пугали. Иногда я даже боялся ложиться спать, не мог уснуть несколько часов кряду.