— Не лезь! — в злости крикнул мужчина. — Заткнись!

— Костя, Слава говорит всё правильно, — поддержал сына Алексей Владиславович. — Не надо пытаться решать всё за Лёшу и управлять им. Он останется с нами! Не только потому, что ему с нами будет веселее и интереснее, а ещё, потому что, если он пойдёт с тобой, то ты опять его бросишь. Он тебе снова будет не нужен, а при любом удобном случае, когда он что-то будет делать не, по-твоему, ты будешь подавлять его своим авторитетом, деньгами и всем, чем только сможешь. И так ты будешь продолжать всю его жизнь! С нами ему будет лучше! Я тебе не дам им манипулировать и портить ему жизнь! Уходи! Он остаётся с нами!

— Значит так, да? — мужчина окинул злым взглядом Славу и своего брата. Те на него внимательно смотрели, в ожидании, когда он уйдёт. Константин Владиславович кинул взгляд на сына, который был всё ещё растерян и не знал, что делать, но теперь хотя бы чувствовал поддержку дяди и двоюродного брата и был немного уверен в себе. Лёша поднял глаза и неуверенно посмотрел на отца. Тот встретился с ним взглядом, немного помолчал, а потом кивнул и выдал: — Хорошо. Пусть будет по-вашему. Я уйду! Пусть остаётся. Провожать меня не надо, — мужчина уже направился к прихожей, как тут внезапно остановился неподалеку от Славы и, обернувшись к брату, снова заговорил: — И, чтобы ты знал, Лёша, я его постоянно бросал только потому, что не мог на него больше смотреть после смерти Даниэллы. Мне было так тяжело, когда она умерла…. Я её так любил и порой даже жалел, что не погиб вместе с ней. И единственным напоминанием о ней был он! — Константин Владиславович махнул рукой на сына. — Я не мог продолжать смотреть на него. Мне было очень тяжело! Я должен был как-то избавиться от него. Совсем избавляться от него я бы никогда не стал, потому что всё же он мой родной сын. Я хотел на время его к кому-нибудь отправить, чтобы, как можно дольше, его не видеть дома. Пойми меня правильно! Мне было очень тяжело….

— Не одному тебе было тяжело после её смерти, — проговорил Лёша, у которого внутри всё переворачивалось от слов отца. — Только в отличие от тебя я ни от кого не отворачивался и никого не отталкивал от себя.

— Ты и не был обречён, каждый день видеть её глаза! — повысил голос мужчина. — Твои глаза! Они такие же, как у твоей матери…. Почему я должен постоянно смотреть в них и вспоминать женщину, которую так любил? — Константин Владиславович посмотрел опять на брата, у которого было каменное лицо. — Лёша, теперь ты понимаешь, почему я так поступал с ним?