Постепенно боль стала утихать, и он впервые за несколько часов смог нормально дышать. Находясь в больнице, он тысячу раз прокручивал в голове свои ошибки и не хотел попадать к врачам снова. Он считал, что ему безумно повезло — не каждому удается сбежать, когда вокруг столько копов.

Господи, сколь же в полиции кретинов!

* * *

Во вторник вечером Кит и Тим поехали в офис адвокатского бюро в центре города. Их тронуло невероятное обилие цветов, которыми было заставлено все крыльцо и значительная часть небольшой лужайки перед зданием. Они прошли несколько кварталов до оцепления и посмотрели на здание суда. Кит поговорил со знакомым полицейским из Билокси и поблагодарил его за соболезнования. Вернувшись в бюро, они прошли в кабинет Джесси и долго стояли, впитывая атмосферу жизни своего отца. На стене висели вставленные в рамки дипломы, награды, фотографии и вырезки из газет времен урагана «Камилла». На комоде — дюжина снимков Агнес и детей в разном возрасте. Письменный стол, за которым Джесси редко сидел последние пять лет, был в идеальном порядке. На нем подарки детей: серебряный канцелярский нож, элегантные перьевые ручки, которыми он никогда не пользовался, бронзовые часы, увеличительное стекло, так никогда и не пригодившееся. И еще бейсбольный мяч с автографом Джеки Робинсона. Джесси видел его игру в товарищеском матче в 1942 году.

Щемящее чувство потери не оставляло братьев ни на мгновение. Эмоциональное опустошение было невероятным, а физическая боль за пять дней переросла в тяжкие муки. Человека, которого они боготворили за бесконечную любовь к своей семье, за честность, мужество, выдержку, ум и сердечность, больше не стало, его забрали у них в расцвете сил. Ни они, ни сестры никогда не задумывались о том, что могут потерять отца. Они постоянно ощущали его присутствие в своей жизни и не сомневались, что он всегда будет рядом. Он просто не мог оставить их в возрасте пятидесяти двух лет.

Тим, самый эмоциональный из четырех детей, вытянулся на диване и закрыл глаза. Кит, самый сдержанный и рассудительный из них, долго сидел за отцовским столом с закрытыми глазами и пытался воскресить в памяти голос Джесси.

Однако вместо этого он услышал негромкий стук во входную дверь. Взглянув на часы, Кит вскочил на ноги. Он совсем забыл о встрече в пять часов.

Тепло поприветствовав судью Олифанта, Кит провел того в переговорную на первом этаже. Судье было под семьдесят, и он всегда отличался жизненной энергией, но сейчас выглядел так, будто в одночасье постарел. Он слегка прихрамывал и даже отказался от кофе. Его дружба с Джесси Руди зародилась во время судебного разбирательства по делу, связанному с ущербом от урагана, и еще больше окрепла, когда новый окружной прокурор занял кабинет в конце коридора. Они были так близки, что судья всерьез беспокоился о потере своей беспристрастности. Джесси же часто ворчал, что Олифант так заботился о справедливости, что изо всех сил старался усложнить жизнь обвинению от имени штата. Они не уступали друг другу в открытых судебных разбирательствах, но потом вместе подшучивали над своими перепалками, сходясь за выпивкой и сигарами.