– А когда мы увидим Санту? Он сегодня вечером придет, а потом еще и в сочельник? А он мне подарит игровую приставку? А эльфы настоящие?

Они англичане, как и Алекс, но Алекс молчит. Тщетно. Он ведь тоже одет как англичанин.

Отец улыбается Алексу в зеркале.

– Пять штук уже окупились, – говорит он Алексу.

Алекс кивает в ответ, вяло улыбается малышу и уходит.

Агаты не видно, но неподалеку ждут мать и дочь, другая половина английской семьи. Маленькая девочка, лет двух-трех, не больше, кружится, широко раскинув руки, снова и снова повторяя слово «снег», а мать смеется.

И давно забытое воспоминание бьет его, как удар под дых.

Вики в таком же возрасте кружится под легким снегопадом. Делает снежного ангела. Прилив нежности, которую он испытывал к младшей сестре, сам будучи ребенком, наблюдая за ее безудержной, незамутненной радостью.

Алекс закрывает глаза. Воспоминание было похоже на прыжок во времени. Невозможно поверить, что все это было, как невозможно поверить и в то, что сестра мертва. Какие могут быть воспоминания, если ее нет?

– Извините, – говорит Агата. Она уже рядом. – Я подогнала машину ближе к двери, чтобы вам не пришлось идти далеко.

– Хорошо. А что, так холодно?

– Ну, еще не так, как в январе.

Алекс переваривает ее слова.

Они выходят из аэропорта, и Алекс, считавший, что видел снег, поскольку вырос в суровых йоркширских зимах, понимает, что на самом деле никогда не видел настоящего снега. Снаружи, куда ни посмотри, – снежное царство, горы снега.

Следующим он замечает, что все вокруг ходят нормально. И замечает это как раз в тот момент, когда у него земля уходит из-под ног.

Все остальные, разумеется, в зимних ботинках, в валенках. Даже дети лучше держат равновесие.

Агата хватает его за руку, не давая упасть.

И тут на него нападает холод. Алекс никогда не чувствовал ничего подобного. Холодно так, что кажется – высуни язык, и он тут же обледенеет. Снег даже не хрустит. Пахнет свежестью. Лицо горит, словно кожу с него начисто сожгло.

– Я приготовила вам в отеле кое-какое снаряжение, – улыбается Агата. – Остается доставить вас туда целым и невредимым.

– Я… с-спасибо, – бормочет он, стуча зубами.