Доктор Ватанабе, как того требовал протокол, методично документировала всё, что видела, время от времени перемежая свои наблюдения замечаниями, не относящимися к делу.

— Крайняя степень разложения. Смерть наступила несколько дней назад.

— Возраст: восемнадцать — двадцать два.

— На здоровье не жаловалась.

— Еще не была в новом тайском ресторане на Рейлроуд?

— Зубы идеальные. Наверняка наблюдалась у ортодонта. Не уличная девица.

— На запястьях синяки. Когда появились, определить трудно.

— Признаков изнасилования нет. Но, учитывая степень разложения, соскоб обязательно возьму.

— Очень рекомендую. Лучшее сатэ во всем штате.

Слушая патологоанатома, Линдси составляла портрет погибшей девушки. Та вряд ли относилась к какой-либо группе риска и была замешана в чем-то противозаконном. В последние годы в Беллингеме наблюдался наплыв приезжих бездомных, среди которых были распространены наркозависимость, алкоголизм и психические заболевания.

— Признаки употребления наркотиков? — спросила Линдси.

— Внешне не обнаружила. Дождемся токсикологической экспертизы. — Доктор Ватанабе, помедлив несколько секунд, направила луч на шею девушки, которую обвивала цепочка синяков в форме следов от пальцев.

Руки убийцы.

Линдси ждала заключения доктора Ватанабе.

— Следы удушения руками.

— Я еще на месте происшествия обратила внимание на эти синяки, — сказала Линдси.

— Отлично, детектив, — похвалила доктор Ватанабе, причем без всякой иронии в голосе. Она высказывалась прямо и точно, испытывала сострадание к жертвам преступлений. Полная противоположность своему предшественнику. Тот вечно кичился своими глубокими познаниями и не любил возиться с погибшими в ДТП.

— Какой смысл их вскрывать? Попали в аварию и погибли. Всё, точка.

— Доктор, по-вашему, она была жива, когда её сбросили с обрыва? — спросила Линдси.