Наконец у ворот появилась Шэннон. Грейс, выйдя из машины, тотчас попала в крепкие объятия подруги, и та проводила ее в дом. Старшие дети и Шагги резались в компьютерную игру. Все трое кричали – то ли друг на друга, то ли просто от азарта. В любом случае злости в их голосах Грейс не услышала. Младшие сидели тут же за столом, поедая тосты и уставившись в экран коммуникатора.

Увидев Грейс, Шагги улыбнулся и хлопнул в ладоши:

– Дети, на сегодня достаточно!

В ответ раздался дружный стон, однако Шагги выключил экран приставки, и старшие быстро испарились.

– Идите пока к себе, – обратился он к младшим. – Маме надо поговорить с тетей Грейс.

Шагги повел детей вверх по лестнице. Шэннон улыбнулась им вслед, и Грейс снова ощутила тоску, смешанную с острым чувством потери.

Сверху послышался шум – Шагги укладывал детей, потом все стихло, и женщины уселись на диван, отхлебывая из бутылочек душевный модулятор.

– Получается, что я виновата и в заточении Реми в «Сибирь», и в расставании с Дэном, – закончила свой рассказ Грейс, прильнула к Шэннон и наконец позволила себе разрыдаться.

Выплакавшись, пробормотала:

– Я все потеряла, Шэн. Все! Не могу помочь несчастным на четвертом уровне, и на второй мне уже не вернуться. Не пойму, что теперь делать…

– Найдешь другую работу, красотка, – утешила ее подруга.

– Моя мать… – всхлипнула Грейс, судорожно набирая воздух в легкие. – Моя мать…

– Что с ней, дорогая? – мягко спросила Шэннон.

– Я и ей не сумела ничем помочь. Не смогла спасти…

– То есть? – поставив бокал, распахнула глаза подруга.

– Она… она умерла в тюрьме. Я находилась с ней в одной камере – тогда детей сажали вместе с матерью, ведь таких мест, как Агрокомплекс, еще не придумали. Она украла деньги – была наркоманкой и все-таки хорошей мамой. Любила меня…

Грейс невольно стиснула кулаки.

– Первый раз слышу твою историю, – покачала головой Шэннон.

– О моих детских годах никто не знает – прошлое могло сказаться на моей репутации. Какая там система уровней… Министерство юстиции меня и близко не подпустило бы к исполнению правосудия. А Реми… Я не могла сообщить о нем Дэну, потому что…

Она шмыгнула носом.