Когда я это делаю, объект моего вторжения – «хозяин», как назвали бы его паразитологи – издает стон, от которого по телу у меня пробегает дрожь. Не позволяю ему отвлекать меня и сосредотачиваюсь на том, чтобы заменить скальпель пинцетом и осторожно извлечь шелк из флакона. Зажимаю невесомый клочок шелка между большим и указательным пальцами, затянутыми в латекс, и он нависает над раной. Опускаю его к кровоточащему разрезу, делая вращательное движение рукой (танец, помните?), и шелк исчезает между краями кожи, пока снаружи не остается лишь едва заметный хвостик.

Дело сделано.

Я встаю и любуюсь тремя «хозяевами», которые уже в нескольких мгновениях от того, чтобы испустить свой последний вздох. Они так прекрасны в своей беспомощной красоте… Позволяю себе несколько секунд насладиться делом своих рук, а затем ухожу. Они больше не мои. Пришло время вернуть их обитателям Гринсэнда – и в первую очередь одному конкретному человеку: доктору Ванессе Марвуд.

Глава 1

Глава 1

Доктор Ванесса Марвуд еще раз осмотрела лежащую перед ней длинную прядь каштановых волос. Очень хорошо, что полицейские сохранили ее среди прочих улик. За полный набор образцов мух и личинок тоже стоило сказать спасибо, но наличие под руками чего-то личного делало место преступления более живым, раз уж не было возможности оказаться на нем лично.

Кому-то определение «живой» для описания места чьей-то смерти наверняка покажется странным. Но смерть может быть и динамичной – со всеми этими неустанно копошащимися личинками и жужжащими повсюду мухами. И даже эта прядка волос была живой. Сохранившей свой блеск и после смерти. Полной намеков и примет жизни. Волосы явно окрашенные, и к тому же совсем недавно… Никаких секущихся кончиков… За этими волосами хорошо ухаживали.