— Час… часа полтора, — ответила она. — Это *…-вуд, пятьдесят миль по восточному шоссе.

«Удивительно… — подумал Брендон, услышав это. — То самое кладбище, где похоронен Стивен… Вик и Стив — даже по смерти своей они оказались рядом…»

Он вздохнул:

— У вас что-нибудь пропало? Есть следы грабежа?

— Нет, — печально откликнулась Лиз.

— Вспомните: за день-два не происходило ли чего-то необычного? Какие-нибудь звонки, угрозы? Встречи?

О’Брайан продолжал расспрашивать, но Лиз только качала головой в ответ.

— Брендон, — прошептала она, уже не слушая его, — ведь с ними ничего не сделают, правда? На Стиви… только шортики… — Даже сейчас она думала в первую очередь о сыне.

Брендон молчал, глубоко задумавшись. Лиз глазами, полными слез, смотрела на него, как смотрят на икону. Горе преобразило миссис Кларк, не оставив ничего напускного, неискреннего.

— Брендон, пожалуйста! — Она произнесла эти слова, как заклинание.

Брендон поднялся, Лиз тоже встала и молча прижалась к нему, трепеща всем телом. Горе ее было так неподдельно! Он осторожно обнял Лиз, будто боясь причинить ей боль. Никогда Брендон не думал, что будет обнимать эту женщину — последнюю любовь Стивена… И тут легкая волна вдруг пробежала по телу, всколыхнув на мгновенье его мужское начало. Видно, самой природой Лиз Кларк была предназначена для того, чтобы возбуждать.

Брендон посмотрел ей в глаза и впервые увидел в этом легковесном создании то, чего не замечал прежде — нежность и безыскусственность, — и, может быть, впервые понял своего покойного друга. Он не удержался и, быстро наклонившись, поцеловал Лиз — жест, который оба расценили сейчас как братский, нежели иной…

От Лиз Брендон вышел с тяжелым сердцем. Новые пазлы — похлестче прежних! Взявшись за руль, он все еще не знал, куда ему ехать. Мысли опять теснились в беспорядке. С чего начинать поиски, не имея никаких предположений?

Сквозь мутнеющее стекло вырисовывались отцветшие кусты роз, несколько продрогших воробьев слетело с них стайкой. После недолгой теплой осени вдруг резко похолодало. Небо посерело, пошел первый снег. Глядя на кружащиеся в воздухе снежинки, Брендон вдруг понял, что сначала должен съездить на кладбище.

Он сделал небольшой крюк, заехав в один цветочный магазин, во второй — нигде, как нарочно, не было роз, которые он искал. Только в третьем магазинчике продавщица вынесла ему из подсобки целое ведро именно таких роз — некрупных, нежно-розовых.

— Сколько вам? — спросила девушка, опуская ведро на пол.

— А сколько тут? — спросил в ответ О’Брайан.

— Не знаю: штук тридцать, может, сорок. Сейчас пересчитаю.