– Население нашей страны, – сказал мне главный судья, – и без этих мер выполняет все установленные нами правила и законы.

Меня, привыкшего на своей родине к той мысли, что хитрость и изворотливость, выработанные поколениями наших предков в их борьбе с дикими зверями и стихиями, направлены ныне на одну цель – обойти закон и обмануть правительство, не могли не удивить столь высокие добродетели населения этой страны.

Я сказал судье, что у нас в Британии, где королевское правительство, имея в своем распоряжении полицию и суды, постоянно занято раскрытием преступлений и нарушений законов, все равно самые хитрые и злостные из преступников избегают наказания. Убийца у нас сплошь и рядом пользуется награбленным у своей жертвы богатством или властью, добытой злодеянием; вор и грабитель, сумевший скрыть преступление или откупиться От суда и полиции, считается добропорядочным человеком и пользуется по гроб всеобщим почетом и уважением. Даже величайший из философов нового века и тот не погнушался изредка запускать свою руку в не принадлежащие ему сундуки государственного казначейства.

– А что было бы, если бы государство не принуждало нас выполнять законы? И где бы оно взяло средства для управления страной и отражения неприятельских нашествий, если бы в принудительном порядке не собирало установленных налогов и пошлин?

Судья не скрыл глубокого удивления варварству нашей Британии, которую я склонен был считать, как и юбералльцы свою, лучшей из стран мира.

– Ваши законы, – сказал он, – устанавливаются по произволу недостойных правителей, и вполне понятно, что их никто не хочет исполнять добровольно. Наши законы – это выражение совести каждого из подданных, это голос их крови, против которого, если бы они и хотели, они не могли бы пойти. Вы, наверное, – пояснил судья, – мало заботились о чистоте вашей нации, допустили засорение своей крови кровью чуждых и низших народов, и потому нация ваша не обладает единой душой. У нас, подданных великого государя Юбераллии, одни мысли, одни чувства, одни суждения; эти мысли, чувства и суждения и выражают наши законы. Если бы завтра, – с гордостью добавил он, – пожар уничтожил все книги, в которых эти законы содержатся, то любой из наших подданных, прислушиваясь только к голосу своей совести, восстановил бы их, не изменив при этом ни единой буквы.

Прислушиваясь к голосу своей совести, каждый подданный прекрасно знал, когда надо платить налоги и в каком размере, как охранять порядок на улицах, когда надо вступать в ряды армии и сколько времени там оставаться, когда и как провинившемуся следует явиться на суд.