– У него посетитель!

Завязалась борьба. Секретарша наскакивала на меня, стремительная и упругая, как волейбольный мяч. На шум из кабинета выглянул председатель ОГГ.

– Пропустите его, Варя. Проходи, Рыков. Я сей час кончу.

Со стула при моем появлении поднялся зубной врач, нелегально державший бормашину.

– Значит, договорились?

– Договорились.

Кабинет председателя ОГГ был обставлен шикарно. Фикус, гардины, репродукции картин. На столе массивный чернильный прибор и колокольчик, в углу диван.

Вацлав в ослепительно белой рубашке и наутюженном черном костюме самодовольно огляделся:

– Ну как? А?

– Ничего. В стиле модерн.

– Знаешь, чего еще здесь не хватает?

– Мухомора-липучки.

– Хватит острить. Я заметил, ты стал много острить. Мне давно на тебя жалуются. Здесь не хватает бормашины.

– Бормашины? – опешил я.

– Да. Я договорился с зубным врачом. Он про даст ее нашей организации почти за бесценок. Поста вим ее вот здесь, рядом с моим креслом.

– Прекрасная получится диван-кровать. Только надо отодрать все зубные приспособления.

– Ну, хватит! – оборвал меня Кобзиков. – Я вызвал тебя вот для чего. Ты почему не явился сразу? Вступил в нашу организацию – будь добр, соблюдай дисциплину.

– Ты прихворнул, что ли? Кобзиков нахмурился.

– Полегче на поворотах, Рыков. Как-никак я твой начальник. Почему ты не женил до сих пор Умойся?

– Тоне он не нравится, и, откровенно говоря, этот рохля ей не пара.