Гармонию окончили, и мы увидели, что за письменным столом объявился огромный и коричневый, так называемый Порфироносный Шампиньон. Он был лысый, а на лысине, прямо посредине стояла круглая печать. Только попрошу понять меня правильно. Печать не была отпечатана, она стояла на лысине, как рюмка на шаре.
— Как ваша фамилия? — спросил Порфироносный у нашего капитана.
— Суер-Выер, — скромно отвечал тот.
— Кто вы по национальности?
— Русский.
— Русский? С такой фамилией? Ладно врать. Говорите честно, где родились.
— В Москве.
— В Москве? А что это такое?
— Это город.
— Хым, хым, — сказал Порфироносный, доставая с полки какой-то плюгавенький справочник. — Хым, хым, сейчас проверим, что такое «москва». Читаем: «морда», «мобиль», «моржовый», «могу», «молотов», «москва». Хым, хым. Москва — минеральный краситель, употребляемый для окраски бровь и реснитц.
— Что за чушь? Москва — крупнейший город в мире. Я в нем родился. Я — русский.
— Сейчас проверим, кто вы, — зловеще пообещал Порфироносный, нажал кнопку на столе, и в залу явился хилый и бледный белобородый шампиньон с телескопом в лапах.
— Этот тип, — сказал Порфироносный, кивнув на капитана, — уверяет, что он русский. Установите, пожалуйста, его выходные данные.
Хилый белобород водрузил телескоп на треногу и направил линзы на капитана.
— Никакой это не русский, — сказал он, покрутив рычажок. — Это — шампиньон.
— Что? — закричал Суер. — Я? Шампиньон? Это вы тут все шампиньоны! Грибы паршивые! А я — человек!
— Ничего подобного, — сказал хилый с трубой. — Вы и есть шампиньон, но не совсем чистый. Отец у вас был подберезовик, а мать — шампиньон. Суер — это популярная фамилия у шампиньонов, а Выер — у подберезовиков. Что прикажете делать с этими грибами, ваша светлость?
Порфироносный лысак схватил свою печать, ляпнул ею по шару и коротко сказал:
— Жарить!