Был еще вариант обойти все квартиры многоэтажного дома, но где гарантия того, что водители такси находятся именно тут, а не базируются в соседних дворах? И лица у любопытных зрителей, свисающих из окон, были такими милыми, светлыми и невинными.

Вопрос: «Откуда в отдельно взятом дворе такое скопления таксомоторной техники?», также оставался открытым.

Версия, что это экстренный созыв подпольного съезда «таксоманов», отпала сама по себе. Не время для шуток.

Заговор? Свадьба? Поминки? Юбилей?

Последний вариант, как в детской игре «Холодно-горячо», находился в самой крайней точке зоны «горячо». Но об этом знал только один человек в доме ― женщина, с безразличным лицом, в платье с ярко-красными розочками, протирающая открытое окно уже долгое время. У нее был взгляд опытного режиссера, она невидимой камерой медленно скользила по балконам и лицам соседей, выхватывала крупные планы, приближала, удаляла, добавляла звук. Наслаждалась моментом.

А народ в доме, и правда, был очень творческим. Соседи, теряясь в догадках, озвучивали самые нелепые предположения. Конкурс «Угадайка» был в самом разгаре:

– Грохнули что ли кого, а труп не помещается? Спецоперация по захвату наркодилеров? Ограбили банк, но объем багажника не рассчитали? Проверка на слабо? Соревнование? Пари? Поспорили на миллион, у кого получится? Серенада под балконом любимой? Оригинально! Позывные? Сообщения? Азбука Морзе? Сеанс связи с «таксисткой» Кэт? Вызов кореша на дело? Ждут женщину, которая: «Я уже готова, остались только глаза накрасить»?

Все эти версии, перебивая друг друга, вылетали во двор. Но про себя каждый житель дома думал: «Из какой квартиры вызвали такое количество такси? Кто это у нас такой богатый?»

Два идиота, пытающие багажник, были тоже в тупике. Тактика взять дом измором, кто кого передолбит или перетерпит, тоже не работала.

– Странно, почему они все молчат? Почему не звонят в полицию, не спускаются, не бьют морду? ― недоумевали они.

Эти неместные шалопаи не знали, что не тот двор они выбрали для своих сомнительных делишек. Планка общего терпения была высокой. Что для жителей детский утренник с погремушками по сравнению со свирепым стуком в дверь в двенадцать ночи, от которого сыпалась штукатурка, старшей по дому тети Фени? Для них такой спектакль ― всего лишь легкое недоразумение или даже развлечение.

Заезжим артистам было невдомек, что соседи сплотились под лозунгом: «У нас для этого есть тетя Феня!» Но волнующий всех вопрос звучал уже несколько тревожно: «Почему она молчит? Что случилось?»

А молчала тетя Феня по одной простой причине: те двое под окном ― ее рук дело.