— Да их тут целый взвод, — раздался грубый голос, — но эти вроде мирные. Вылезайте, голуби. Только без фокусов.

Не поняв ни слова по-русски, беженцы молчали и не двигались с места. Подумав немного, Миша решил, что хуже уже не будет, и, перешагивая через чьи-то ноги, стал выбираться из фургона. Луч фонаря светил ему прямо в глаза.

— Ба! — сказал кто-то радостно. — Вот он — мой убийца! Узнаешь?

Державший фонарь подсветил снизу свое лицо. Несмотря на жуткую, почти мистическую подсветку, Миша сразу узнал эту лысую голову на богатырских плечах — Саня, мордоворот из охраны Волчегурского, который остался лежать с простреленной грудью в сарае на берегу.

— В-вы живы? — заикаясь от страха, но все-таки с облегчением спросил Миша.

— Живее всех живых, — донесся второй голос из темноты. — В отличие от этих идиотов. И чего эти кретины палить начали?! Оба наповал. И Ларису ранили.

— Пошли посмотрим, — сказал лысый Саня и зашагал в сторону кабины.

Миша покорно двинулся следом. В свете фар на дороге лежали оба белобрысых шведа. Над ними возвышалась фигура второго охранника с бородкой. Он перевернул лежащее ничком тело ногой, рука мертвеца безвольно откинулась в сторону, но не выпустила зажатый в скрюченных пальцах пистолет.

— Что с ними делать будем? — спросил Саня.

— В кабину и спалим к чертовой матери, — ответил здоровяк с бородкой.

— А те, что в кузове? Нелегалы, похоже.

— Пусть идут, куда хотят. Хоть назад в монастырь.