Для птицы это стало полной неожиданностью. Она забила крыльями, пронзительно закричала и от страха обгадилась жидким, пахнущим рыбой пометом, прямо мне на голову. Чайка попыталась взлететь, но я держал крепко. Тогда она стала клевать мои руки, плечи и голову. Было невероятно больно, я даже не удержался и заплакал. Естественно, я выпустил добычу, и чайка улетела. От неожиданности, боли и обиды я наглотался воды и чуть не утонул. А эта мстительная бестия вернулась и стала на меня пикировать, норовя клюнуть в голову. Я еле-еле доплыл до берега, где меня спасли подбежавшие родители.

Руки болели неделю и были покрыты огромными, сизыми синяками. Плечи тоже украсили сине-желтые отметины от клюва, а на голове осталось несколько ссадин. Впрочем, на мне тогда всё заживало, как на собаке. Не прошло и нескольких дней, как я уже продолжал изучать полные тайн прибрежные скалы и загадочные морские глубины. Только старался держаться подальше от коварных белых птиц.

Говорят, души погибших моряков вселяются в чаек. Наверное, встретившийся мне экземпляр в прошлой жизни был грозным и мстительным пиратом. Во всяком случае, именно так я тогда рассказывал своим друзьям, когда загорелый и отдохнувший вернулся домой.

Хвостатый рейс

Хвостатый рейс

Настроение у судового электрика Кузьмича было отличное. Уже спала дневная тропическая жара, и моряк неспешно двигался в сторону родного парохода. В его желудке мирно плавали жареные креветки. Им не было тесно – пива там было много. Левой рукой он обнимал постоянно хихикавшую местную жрицу продажной любви, правой – держал недопитую бутылку холодного пива.

Позади него, на тачке, смуглый паренек вез покупки: две клетки с огромными цветными попугаями. Хорошо на душе было и оттого, что эти красавцы достались ему практически даром. Он выменял их за вынесенное с судна ведро краски. Вдруг приятные раздумья о прибыли от продажи птичек дома были прерваны пронзительным визгом и сердитыми воплями.

Из-за угла, воя, как сирена, выскочил резиновый гном, который при ближайшем рассмотрении оказался маленькой обезьянкой-капуцином. Обезьяна была одета в костюмчик гнома из прорезиненного материала. Короткие синие штанишки, желтая жилетка и остроконечная красная шапочка на пушистой голове глянцево блестели под лучами тропического солнца, придавая животному вид детской игрушки. За обезьянкой, что-то выкрикивая и размахивая гигантским мачете, запыхавшись, гнался толстый мужик. Увидев высокого белокожего мужчину, обезьянка прибавила скорости. Подбежав к электрику, она обхватила его ногу всеми четырьмя лапами, перестала визжать и, задрав голову, посмотрела ему прямо в глаза. В этом гипнотическом взгляде было столько неизъяснимой печали, вековой мудрости и вместе с тем робкой надежды, что просоленное сердце грубого моряка не выдержало.