— А как Вам ритурнель во второй части морисданса примы? И вступление, и она сама! Потрясающе! Слов нет, ве-ли-ко-леп-но!

— Милый Серж, это же Пуни! Это его южный гений заставляет обмирать от оркестровки каждой увертюры. Да, это надо видеть и слышать! …И не единожды. Ты бы желал оказаться в Мариинском?

— Анатоль, и ты ещё спрашиваешь?! Конечно же! Конечно же! Я даже хочу просить тебя, чтобы ты отписал своей матушке, если это не будет ей в тягость, купить нам билеты заранее… Я слышал, что к концу следующего месяца они будут давать «Корсара»… Не откажи, Анатоль?!

— Ну, полноте, полноте, друг мой. Конечно же, я непременно отпишу… И от чего же в тягость? Да маменька всегда рада нашей дружбе! И папенька тоже будет в восторге, если мы вместе посетим их. Я даже полагаю, он на день-другой оставит свою государственную комиссию по приёмке новейшего эсминца, и будет, как всегда, весел на офицерском ужине! Ты помнишь, как мы тем летом славно проводили время за бриджем? А старые адмиралы плутоваты… Ой, плутоваты!

— Э-э, Анатоль… Да и ты тоже шельма! Скажи, как тебе удавалось даму пик так незаметно прятать! Скажи…

Дежурный с сожалением посмотрел на своё чтиво, оно показалось ему пресным, после услышанной словесности из «предбанника». «Какая речь! Какое обращение! — и он брезгливо отдёрнул руку от плохо выбритой щеки, — Вот они, дети — настоящего флота! Культура!» — и ему стало как-то не по себе. Он приподнялся и ещё раз выглянул из окошка. Курсанты мгновенно вскочили, вытянув руки по швам. Их ангельски чистые лица были добры, но неподобострастны, на них не было и тени угодничества или злости. «Хорошие ребята, — пришёл к выводу кап-два, опускаясь на стул, — Вежливы, в лучших флотских традициях!»

— Угощайтесь, Анатоль…

— Чудесная свежесть «Холодка» с запахом мятных луговин! Вы очень щедры…

— А помнишь, как это изделие прекрасным образом очищало дыхание после всплытия… Смрад и грязь отсеков дизельной субмарины — это ужасно! Мы много раз правы, что выбрали именно атомный флот, ты не находишь, Серж?

— Смрад и грязь?! Но, милочка, мы военные люди и выбирать нам не приходиться…

Дежурный ощутил мерзость распаренных носков и вонь от снятых под столом ботинок. До него долетел вязкий аромат мятных конфет, и он тяжело задышал носом. «Подводники? Это значит инженерное училище, будущие механики…» Он неторопливо достал из военных билетов увольнительные записки «СВВМИУ…Курсант Середа С. А. — уволен до 24.00. — прочитал он, — Курсант Каныгин А. Н. — уволен до 24.00. Командир роты — капитан 3 ранга Порожников» Он вернул эти листки обратно под обложку военных билетов. «Странно, — подумал кап-два, — оболтусы из этой системы постоянно ставят военный порядок Севастополя раком. А тут?!»