Подполковник побагровел, жилы на тощей шее вздулись, глаза загорелись исступленной злобой. И совсем нетрудно было представить его карателем. Вероятно, таким он и был в действительности, способным на какое угодно преступление.

Улыбышев вытер платком вспотевший лоб, пену в уголках губ, куцая бородка его еще некоторое время нервно дергалась. Затем он окончательно успокоился, снова принял свой благовоспитанный, учтивый вид. Уже прощаясь, спросил Володю:

— Вы вооружены?

Корабельников повел головой в сторону Мещерского и ответил:

— Наган у меня взяли при первой встрече.

Улыбышев коротко хохотнул и приказал Мещерскому:

— Верните оружие.

Это Володя расценил как знак доверия со стороны руководства белогвардейской организации. Наконец-то испытательный срок кончился, его приняли в организацию. Кончился период вынужденного безделья и скуки. Что-то теперь ему поручат, дадут пароль, укажут явки…

— Скучаете, вероятно, изрядно? — как бы угадывая, спросил Улыбышев.

— О, конечно!

— Потерпите еще немного.

«Ничего не попишешь, — подумал Володя, оставшись в комнате один, — ждать так ждать». Начиналось то необычное в его чекистской жизни, чего он так долго ждал… Многое теперь зависело от его выдержки, хладнокровия, прозорливости. Один неверный шаг — и все сорвется… Могут, конечно, разоблачить и убить. Но нет, легко это им не удастся.

Володя ласково потрогал наган, с ним он чувствовал себя спокойней.

2

На другой день, так же внезапно и таинственно, как и в первый раз, Мещерский снова появился в квартире на Большой Полянке. Корабельникову он сказал кратко, деловито и доверчиво, как сообщнику:

— Сейчас вместе с вами, Митя, мы отправимся к Канатчиковой даче. Там находится весьма ценный для России человек, великий князь Андрей Романов. Мы должны перевести его на новую конспиративную квартиру. Оттуда его переправят дальше. Вы пойдете рядом с ним и будете изображать из себя сына вашего спутника. Отец гуляет с сыном, это выглядит трогательно…

Зимой восемнадцатого года сумевший избежать ареста бывший великий князь Андрей Кириллович Романов установил связь с монархической контрреволюционной организацией «Орден мономаховцев». Заговорщики взялись вывезти царского родственника в безопасное место. Вначале, правда, его намеревались переправить на юг, к Корнилову. Белогвардейцы предполагали объявить его претендентом на царский трон. Но дела у корниловцев складывались неблагоприятно, и политический совет при штабе белогвардейцев на Дону предложил «Ордену мономаховцев» с этой затеей повременить. Эту-то шифровку и привез в Москву лицеист Митя Ягал-Плещеев.